На грани развода. Маша Трауб

в голове, несерьезный. А Александр всегда рассудительный, положительный. Сейчас бы я так не поступила. Бабуля моя покойная говорила, что я все равно буду с тем мужчиной, которому сердце отдала. Так и получилось. Георгий всегда рядом со мной, а я рядом с ним. Он мечтал уехать, уезжал на два года, потом еще раз на пять лет, но возвращался. Я тоже могла уехать, но его ждала. Всегда ждала. Он знал, что я здесь. Теперь что нам считать? Старые уже. Он так и не нашел свое счастье. А я? Женщины про счастье не думают. Они про детей будущих думают. Чтобы у них, у детей, возможности были, чтобы другая жизнь, не такая, как у нас. Только детям все это не надо. Мой сын… Виктор… Как я хотела, чтобы он мир увидел, хорошее образование получил, жил в большом городе! А он здесь остался. Лодку себе купил и счастлив. Захочешь свежую рыбу, скажи. Привезет. Еще свадьбы на остров возит. Ну и просто так, кто куда захочет. Может в открытое море отвезти или в бухту красивую. Если захочешь, скажи мне. Лодка «Призрак», ее все знают.

      – Какие странные у вас названия, – улыбнулась Марина.

      – Почему странные?

      – «Потерянный рай», «Утопия», «Призрак»… Беспросветные, что ли. А на острове церковь? Действующая? Службы проходят?

      – Зачем тебе? Ты же не верующая, – хмыкнула Луиза.

      – С чего вы так решили? Из-за того что я крестик не ношу?

      – Я всегда вижу. Нет, церковь сейчас только по заказу работает. Как и многое другое. Ее заранее бронировать надо – под венчание, например, или под крестины. Смешно, да? Отель бронировать и церковь. А церковь раньше хорошая была, я там тоже венчалась. И сына крестила. Мой одноклассник на острове работает.

      – Работает?

      – Священником. Если захочешь съездить на остров, тоже можно. Сын отвезет. Ну неформально, так сказать.

      – Я хотела бы. Но у меня морская болезнь. Даже на катамаране тошнит, – призналась Марина. Никогда раньше она никому про свою морскую болезнь не рассказывала. Даже Гриша не знал. Про аэрофобию был в курсе и открыто посмеивался над Мариной, не понимая, как можно бояться летать. Он считал это своего рода капризом или придурью, не признавая, что этот вид фобии – болезнь. Марина не хотела рассказывать мужу, что ее только в собственной ванне не укачивает, а так – везде и всюду. На всех транспортных средствах, которые передвигаются по воде. Она знала, что Гриша просто не поймет. В лучшем случае – поднимет ее на смех, в худшем – решит, что Марина совсем ку-ку и уже не знает, какую еще фобию себе придумать.

      – Виктор хорошо лодку ведет. Никого никогда не тошнило. Может, тебя от жизни тошнит, а не от морской болезни? Так бывает, – сказала Луиза.

      – Может, и от жизни. А почему вы развелись с Александром, но продолжаете с ним жить?

      – А с кем мне жить? Это и мой дом тоже. Мой сад. Мой ремонт и все, что есть в доме, – тоже мое. Я же каждую вилку с ножом, каждый стул и табуретку с любовью покупала. Думала, на всю жизнь. Не экономила. В том доме моя душа. И разве ты не живешь с мужем, потому что у вас дети общие, дом общий, родственники общие? Так и я. Как я могу все бросить, если каждое утро свекровь меня ждет? Она живет в доме, который рядом с детской