Вова некоторое время поразмышлял над прочитанными материалами. Выкурил пару сигарет. Вот понаписали! Один грозит нелюбовью мусульман. Другой «раскорячивает» нас: «Будете много помогать, будете мало помогать…» Третий пишет с позиции как бы друга, но не друга наших друзей. И ведь все это правильно. И вот лежат эти бумажки передо мной. Пойду и сожгу их. Сжечь – и нет проблем! А может, и не сжечь? А может, добавить эту информацию в уже написанную телеграмму, испортить бочку меда как минимум тремя ложками дегтя?
Размышляя таким образом, Володя с картонной папкой в руке, где лежала уже написанная телеграмма и только что прочитанные им материалы, направился в кабинет Орлова-Морозова. Однако заместителя резидента на месте не оказалось, дверь была заперта. Тогда он пошел к резиденту. Но и того на рабочем месте не было. В его кабинете за боковым столиком сидел Орлов-Морозов. Напялив на кончик носа свои учительские очки, он разбирал какие-то бумаги.
– Заходи… Володя, – почти неслышно сказал он. – Вилиора Гавриловича… увезли… в госпиталь. Возможно, у него… инфаркт. Давай, что надо подписать?
Гвоздь, не зная, что сказать, сразу же положил на стол все принесенные материалы.
– А Вилиор Гаврилович как? – спросил Вова.
– Я только приехал от него. Не знаю… Я не врач… – едва выдохнул Орлов-Морозов.
Прочитав текст и поправив знаки препинания, замрезидента собрался подписать телеграмму. Занес свою серебряную перьевую ручку над текстом. Но перо так и не опустилось на бумагу. Потом он испытующе посмотрел на Володю поверх своих очков.
– Есть что-то еще?
– Почитайте, – Володя выложил взволновавшие его сообщения.
Орлов-Морозов читал очень медленно. Во время чтения на его лице не шелохнулся ни один мускул. Закончив читать, он сразу же подписал подготовленную Вовой телеграмму, где содержались только положительные отклики на вчерашнюю революцию. Потом тихо сказал:
– Эти материалы, которые не вошли в телеграмму, очень хорошие… Сохрани их… Будем над ними работать… Ты ведь понимаешь, что если всем этим мы сейчас… загрузим наших руководителей в Москве, то… их головы не выдержат… Они нас не поймут… К тому же 2 мая к нам… приезжает Иван Иваныч.
– А