Он не сразу ответил, потому что у него комок встал в горле. Справившись со своими эмоциями, он тихо сказал:
– Если честно.., я бы …прямо сейчас …предложил тебе …стать моей женой, если бы.., – он поперхнулся и прокашлялся, – если бы я знал, что меня ждёт. Если бы …моё будущее было хотя бы немного яснее и проще.
Она смотрела ему прямо в глаза и ловила каждое слово. Потом взглянула на табло позади него и тихо сказала:
– Тебе пора идти.
Он тяжело вздохнул.
Сюзи грустно улыбнулась. Положила ему руки на плечи и, встав на цыпочки, подтянулась и слегка поцеловала его губы. Он чуть задержал её, боясь быть навязчивым, но Сюзи не отпрянула на этот раз, а позволила себя задержать, и их губы слились в долгом и нежном поцелуе. У него моментально вскружило голову, как впрочем и у неё, и на какое-то неопределенно долгое мгновение понятие время для них обоих потеряло своё значение. Потом Сюзи осторожно и не спеша отпустила его губы и снова посмотрела ему в глаза, но на этот раз максимально близко, лицом к лицу. Затем она чуть отстранилась, стыдливо опустила голову и отрешенно сказала:
– Все. Тебе пора. Пиши или звони.
Она решительно убрала руки с его плеч развернулась и побежала прочь, не оглядываясь.
Канни проводил её взглядом насколько только мог, пока она окончательно не затерялась в толпе. После этого так же решительно развернулся и пошёл на посадку в самолёт.
Пока он летел, всякий раз, когда ему приходили гнетущие мысли по поводу встречи с мастером, он тут же заставлял себя отвлечься от них, вспоминая вкус её губ и последний наполненный любовью проникновенный взгляд.
Почему-то он постоянно ловил себя на мысли, что где-то когда-то он уже видел эти глаза, которые смотрят вот так вот близко и проникновенно в его душу.
Теперь он точно знал, что бы ни ожидало его в будущем, у него есть смысл жизни, и есть то, для чего ему стоит бороться за свою свободу…
Он молча сел в машину и за всю дорогу не проронил ни слова. Когда таксист остановил автомобиль, Канни молча протянул ему деньги, даже не посмотрев ему в глаза и, так и не сказав ни слова, вышел из машины.
До базы было около десяти километров. Зайдя в лес, он прошёл вглубь шагов тридцать, разделся, сложил вещи в сумку, привычным мысленным приказом обратился в волка и помчался к пункту назначения уверенной размашистой рысью, на ходу отметив для себя, что в метрах ста от него слева были два грибника, которые вполне могли его увидеть мельком сквозь начинающие терять листья осенние деревья. Однако, если бы они на самом деле увидели его, он бы это почувствовал по сильному запаху страха. А так, они, скорее всего лишь услышали шорох, который он издал, когда начал свой бег и, наверное, решили, что это всего лишь крупный лось или кабан, который, слава Богу, промчался мимо.
Вскоре он почувствовал привычный страх от защитного поля, но даже не притормозил, продолжая двигаться быстро, намереваясь в этот раз бежать до тех пор, пока поле не отключат, будучи уверен, что он сумеет подойти гораздо ближе, чем раньше.
Оставалось