И ещё один случай – о роте почётного караула.
● В какой-то праздник я стоял на посту у памятника Победы в центре Минска.
Двое часовых у Вечного Огня.
Я слева, а Слава Лукашев справа. Замерли, стоим.
Кругом множество народа – смотрят на памятник и возлагают цветы. К Славке подошла старушка. Почему она выбрала его? Не знаю. Мы оба весили по 95 килограмм, рост тоже одинаков, но Лукашев огненно рыжий. Я думаю, только поэтому.
Подошла старушка и попыталась завязать с ним с беседу: «Как сыночек служится? Не замордовало ли начальство? Небось, кормят плохо?» С этими словами она достала два пирожка положила на платочек у Славкиных ног и добавила: «Знаю, тебе жаловаться нельзя. Вот возьмешь, после службы с дружком и поедите»
● На одной из тренировок роты почётного караула карабин стоявшего в первой шеренге выскользнул из рук и мушкой рассёк мне кожу под глазом.
Хлынула кровь, выступил синяк и меня в роте почётного караула заменили.
Я был рад: строевая подготовка и тренировки изматывали, занимая очень много времени.
С этого момента я начал принимать участие в Первомайских и Ноябрьских парадах войск Краснознамённого Белорусского Военного Округа в составе сборного расчёта курсов училища.
Второй семестр
● После каникулярного отпуска учиться не хотелось. Впрочем, до отпуска у меня было то же самое.
Февраль месяц не зря называется по-белорусски «лютый». Хотя мы приехали в конце месяца, но огромное количество наметаемого природой снега лишало нас физзарядки.
Утром после подъёма мы брали лопаты, опускали у шапок уши и шли «чистить» снег.
Некоторые это делали добросовестно, но я, скажу честно, сачковал, зная, что скоро снег растает сам. Кстати, эта нехорошая черта – сачкование у меня вскоре прошла, да и нельзя в училище иначе.
«Куда стая – туда и я» – так звучит правило армейского коллективизма.
По территории училища мы ходили всегда без шинелей. Команда на их ношение поступала только тогда, когда за окном было ниже, чем минус 20 градусов. На нас было надето: бельё нательное тонкое (кальсоны с рубашкой), бельё нательное зимнее (байковые кальсоны с рубашкой), полушерстяная гимнастёрка и юфтевые сапоги.
Получалось, что нас одевали как бы в три слоя. Даже в сапоги одевались сразу две портянки – летняя и зимняя.
Тонкое бельё менялось каждую неделю, а зимнее – «через баню». Смена делалась прямо после мытья – каптёрка с бельём находилась тут же.
Мостивому смена тёплого белья «через раз» не нравилась и вскоре он подобрал ключ к каптёрке. Теперь мы стали менять себе бельё и полотенца, когда хотели. Бельё