толстым слоем инея, но в салоне было тепло. На улице морозило неимоверно – минус двадцать пять. Охотник заприметил свободное место возле окна и пошатываясь в такт автобусу пошел к нему. Уже удобно расположившись, с ружьем между ног, он передал за проезд и протерев окно перчаткой стал разглядывать улицу. Снега в этом году навалило столько что дорожная техника не справлялась и по радио то и дело передавали о сложной ситуации на дорогах. Подъезжая к очередной остановке автобус резко затормозил и его занесло водитель смачно выругался и сигналя выскочил на улицу. Петя заинтересовался что то сейчас будет, но ничего не произошло, водитель быстро заскочил обратно только выкрикнув на весь салон вслед подрезавшей его машине: – Долбоепы. – Жарковато что-то, и наш герой, расстегнув бушлат и положив поудобнее ружье перевел внимание на салон. Автобус подкатил к очередной остановке зашипел воздух и двери открылись в салон вошли трое: молодая девушка и два парня на вид они все были ровесниками девушка расплатившись села рядом с Петей так он впервые увидел Катю. парни остались стоять у вход – Шеф так довезешь? – обратился один к водителю. – Вам куда? – спросил армян. – До Падерина – ответил другой. – Нэт. – И тут подключилась кондукторша: – Ребята выходите иначе мы никуда не поедем. – Парни замялись и уже было стали выходить как Петя крикнул: – Я заплачу за них. – - Как хотите. – Сказала кондуктор, осуждающе посмотрев на Петю. Парни у входа оскалились и один из них выдавил из себя: – Спасибо братан. – они переглянулись и что-то звериное промелькнуло на их лицах. Петя насторожился, он часто видел зверя в лицах людей, это для него в детстве было пыткой, с лица жида лечившего его лицо дьявола не сходило никогда, хотя он и мило улыбался всем пряча за улыбкой свое чудовищное нутро. Он морил Петю голодом, травил его ядом, дробил его кости при этом напевая свои жидовские песни. Петя казалось выучил их язык – его, и жыдовского мальчика который был у лекаря на побегушках. Тот был сущий дьяволенок, когда мамки не было в доме, он душил его подушками, плевал на него и что самое страшное – у него была иголка, ее он втыкал Пете под ногти. Да ладно об этом вспоминать это было давно, и он пнул ветхую дверь ногой послышался хруст костей и свет хлынул в ветхую лачугу занимавшую весь холм возле самого болота
И вот «медведь» стоял перед логового зверя. Штуковина та руке завибрировала на ней появились белые значки, потом они заморгали и загорелись зеленые, устройство пикнуло и потухло. Охотник осторожно зашел внутрь. Первое что его осадило это спертый воздух. Жара была невыносимая. Воняло так как на скотобойне, «медведь» даже выблевал утренний завтрак. Вонь резала глаза, и он пулей вылетел обратно на залитую солнцем поляну упал на колени и начал кашлять, надрывая горло, блевать было нечем иначе он бы захлебнулся. Слезы, слюни, ему еще никогда не было так плохо. Наконец-то он смог вдохнуть полной грудью
