А между тем былинная смелость подобных бравых наскоков на врага довольно строго же объяснялась именно той самой имперской тупостью, как и полным до чего осоловелым безразличием к судьбам простых, ровно ведь ничего не значащих для данной власти людей.
В кулуарах панически соглашательских партийных советов беспрестанно денно и нощно велась лютая борьба, причем не с вероломным врагом, что был там, за линией фронта, а с врагом внутренним, своенравно умничающим, а потому и нуждающимся в девяти граммах свинца, как в самом наилучшем своем от всего сразу излечивающем лекарстве.
Один сущий вред неся, административно-командная система родину грудью нисколько не защищала, а разве что пуще же прежнего оберегала свое место в ней ото всех тех, хоть сколько-то еще возможных посягательств со стороны всяческого действительно вполне до конца разумно проявленного здравого смысла.
Однако для кое-кого именно ее «бравые усилия» и были наиболее решающими и во всем безукоризненно только вот и способствующими до чего принципиально яростному отстаиванию буквально каждой пяди советской земли.
Точно так же и тот беззаветно ратный труд всего «советского» народа в тылу тоже совершенно беззаконно приписывается до чего беспримерно доблестным усилиям всем нам от века беспроглядно родной коммунистической партии.
А между тем вовсе не в суровых репрессиях тут все было дело, а в той наивысшей сознательности, нисколько не доступной досужему пониманию со стороны тех людей, что были попросту никак не способны оторвать свой обвислый зад от стула без самой прямой угрозы незамедлительного увольнения со столь нежно любимой ими бюрократической должности.
А впрочем, продолжим далее по заданной теме.
8
Конечно, и на Урале тоже тогда непременно имелись кое-какие производства военного типа, но в основной своей массе цеха эвакуированных заводов возводили под осенним дождем и в самую лютую стужу…
Однако для тех неистово поднаторевших во всем своем осатанелом горлопанстве чинуш любого героизма всегда было мало, да только лишь явно еще неизменно истинно мало, им-то было потребно абсолютно уж все пусть даже и самое вообще попросту и никак невозможное!!!
Они воинственно отдавали бездумной рачительности устные суровые приказы, а их невыполнение было чревато неминуемой смертью для всех их и без того безмерно ретивых подчиненных…
И главное, до чего только расторопно, они сколь неизменно старались буквально-таки вприпрыжку, как можно быстрее на самый верх доложить о более чем безукоризненном, безупречном, безропотном выполнении всех тех исключительно безапелляционных требований и всевластных командных распоряжений…
Для них в том было одно лишь самое простое и прилежное старание под их верховным и до конца во всем досконально продуманном, наимудрейшем руководстве.
И опять же,