– Та-ак, скажи мне, кто тот долбо… бестолковый, кто тебе рану зашивал? Как можно сшивать ткани кетгутом? Кетгут предназначен для сшивания внутренних органов, а не ран. Поэтому у тебя и проблема, снаружи кетгут целый, а внутри растворился, из-за этого начала гноиться рана. Но ничего страшного, я всё исправлю. Только обезболивающее надо.
– А зачем вы мне это говорите?
– Знаешь, многие дети и подростки хотят стать врачами, а некоторые нет, поэтому я не могу тебя уверить, что те, у кого интерес к этому проявляется меньше, то они с лёгкостью запомнят то, что им казалось бы и не пригодится, но когда они видят это на практике, у них заклинивает мысль о других интересах, они проявляют их в эти ресурсы, медицинские. Кроме тебя и родителей твоего друга к нему приходил ещё один юноша. Когда Максима привезли, этот малец гонял от всех охранников по больнице как сумасшедший. Я остановил его, ведь к Максиму нельзя было входить, да и к тому же, этот юноша был без бахил и халата, но он не стал меня слушать и оттолкнул. Его стремление было для меня, как пример для преданности. Я хорошо следил за ним, за его взглядом, когда он смотрел на то, как я обрабатывал раны Максиму. Однажды я спросил у него, кем он хочет стать, и он сказал, что пока не знает, но сдал физику и историю, я сразу разглядел в нём врача, потому что однажды через щель двери я смотрел, как он обрабатывал раны Максима уже вместо меня. Однажды я проводил операцию. Ко мне зашли молодые интерны, но я удивился, когда увидел совсем юного, в его глазах я увидел интерес к хирургии. Он задал вопрос, что за нить я использую, когда я сшивал ткани поджелудочной. И я ему ответил, что это кетгут, но забыл сказать, что этот материал принадлежит для сшивания внутренних органов, так как он потом рассасывается. Мне понравился его интерес к медицине, он постоянно спрашивал у меня, где что находится, как должны проводиться операции, а я отвечал на его вопросы, чувствовал в нём своего ученика. А сейчас хочу задать вопрос тебе. Не его ли эта работа?
Я конечно же сразу поняла о ком идёт речь, но пожалуй воздержусь от того, что сдам его. Александр Владимирович достал из шкафчика обезболивающее и начал вводить мне в руку.
Я помахала головой, но врач посмотрел на меня так, как будто знает, что я вру.
– Ещё две минуты и будем приступать.
Он достал из своего футляра скальпель, ту же скрюченную иглу, пинцет, хирургические ножницы, нить и тюбик с опрыскивателем обеззараживающей жидкости. Через пару минут я уже была как овощ. Александр Владимирович начал распаривать швы, которые растворились лишь внутри раны, затем ножницами он начал срезать загноившийся слой корочки раны. Было очень неприятно за этим наблюдать. Особенно тогда, когда из раны начала литься зеленоватая жидкость.
Опрыснув рану синей обеззараживающей жидкостью, врач начал заново зашивать рану, которая немного срослась, поэтому он чуть-чуть распаривал сросшиеся