«Да и как расскажешь подобное?!» – размышлял Сергей тогда и продолжал помалкивать теперь.
Дело в том, что у Сергея обнаружилась странная способность. Подключаясь к управлению кораблём, он сливался с искусственным интеллектом судна. Два разума, человека и компьютера, превращались в один. Раз установившаяся связь больше никогда не прерывалась. На каком бы корабле потом не работал Сергей, история повторялась. «Бывшие» корабли вечно оставались на связи, причём расстояние не имело значения.
«Скорость мысли не знает преград», – пояснили они Сергею.
Сперва чужое присутствие переносилось терпимо и хватало сил мириться с парой-тройкой голосов в голове. Затем руководство ЦУПа в рамках программы моделирования полётных операций и сложных технических систем, формирования и отработки на моделирующих системах и стендах командно-программной информации для управления полётом создало информационный банк памяти российских космических кораблей, орбитальных станций и спутников. Компы быстро установили между собой контакт и дружно «хлынули» в мозги Яситникова.
«Вам видишь ли скучно! – возмущался Сергей, пытаясь обуздать толпу «пенсионеров». – Имейте совесть, я свихнусь от вас».
Опасность потерять столь важного партнёра подвигла машины на компромисс. Они объединились, и голос остался один и только через пилотируемый Сергеем корабль, тренажёр или прочую технику. С всезнающим советником, мгновенно находящим верное решение, Сергей взлетел по карьерной лестнице. Расплатой стали постоянная головная боль, повышенное кровяное давление, бесцеремонное вмешательство «пенсионеров» в повседневную жизнь и… страх полётов.
«Сами попробуйте не бояться, если прекрасно понимаете состояние агрегатов и механизмов», – успокаивал себя Сергей.
К сожалению, поплакаться было не кому, и Яситников продолжал играть роль отважного космонавта.
«Федерация» собиралась на орбите. Огромный космический корабль поражал совершенными формами. Скрытая мощь чувствовалась в каждом изгибе и малейшей детали судна, творцам которого удалось сочетать в конструкции грозную силу и изящество, массивность и волшебную лёгкость, кажущуюся простоту, превратившуюся в совершенство.
– Чудо инженерной мысли, – восхищенно признал Джерри Барнс, разглядывая приближающуюся «Федерацию» в иллюминатор.
– Грандиозно, – согласился Томас Остин – второй представитель США.
Между тем, автоматическая стыковка прошла успешно, и челнок превратился в завершающее