– Так ты тоже из умерших?
– Да. Здесь все когда-то проживали в ином мироздании, а после смерти переместились, что бы жить, увы, тоже не вечно. Хотя стареют тела здесь гораздо медленнее.
– Вот как. Физиологические процессы замедлены и значит, я в течение десятилетий буду младенцем.
Девушка ласково улыбнулась:
– Нет! Ты вырастешь очень быстро. Только надолго застрянешь в юношеском возрасте. Тебе ведь многому предстоит научиться. Ты, с какой планеты?
– Земля. Солнечная система, – на всякий случай добавил Степан. Затем, смутившись, прошептал:
– Как вас, кстати, зовут?
– Меня зовут Энзера Вайд. Я не знаю такой планеты Земля, но мой компьютер знает почти все.
Она коснулась запястья, на котором висел браслет в форме искрящейся сороконожки, и тронула один усик. Тут же возникла гигантская объемная голограмма. Низкий голос произнес:
– Что ты хочешь узнать, Энзера Вайд?
– Сведение о планете Земля в солнечной системе.
Компьютер заговорил, он очень быстро сбрасывал слова-коды, одновременно с ураганной скоростью мелькали голографические изображения. Девушка внимательно смотрела необычайное кино. Ее зрачки то сужались, то расширялись, по лбу стекала тонкая струйка пота:
– Довольно! – Произнесла она и щелчком пальцев выключила компьютер.
– Я все поняла. Твоя планета все еще находится на довольно низком уровне развития. Что ж, я проведу тебя в первый класс. Как, кстати твое имя?
– Степан Громов.
– Теперь ты будешь называться Зером Солнцев. Фамилия в честь вашего светила, а Зером значит первый. На этой планете ты первый, воплощенный из загадочного мира Земля. Вступай в новую жизнь.
Она подхватила свежеиспеченного Зерома на руки и понесла по коридору. Степан задергался, затем растеряно уставился в прозрачный потолок. Небо было оранжевым, и на нем не было солнца. Хотя глазам было больно, младенец успел рассмотреть две необычайные светящиеся формы. Огненно-красный треугольник, его лучи больно терзали сетчатку глаза, и пурпурно-фиолетовый ромб, испускающий ласковое голубое сияние. Зером по-детски ткнул пальцем в небо:
– Это искусственные светила?
Девушка качнула головой:
– Ошибаешься. Это все пока еще природное, наша вселенная еще молода, и звезды не успели погаснуть.
– А почему они треугольные? Ведь шаровидная форма естественна для звезды.
– Это чудеса шести измерений. Когда я впервые увидела, меня это тоже поразило. Иное натяжение материи, совсем по-другому протекают термоядерные реакции и, как следствие, вместо традиционного шара ромб и острые углы. Если тебе повезет, и ты проживешь хотя бы двести циклов, привыкнешь. Хотя цикл у нас условность, они все разные. Этот мир гораздо загадочнее, и абсолютно непредсказуемый.
Степан вздохнул:
– Трудно найти более непредсказуемый мир, чем наша планета Земля.
В этот момент, словно в ответ, треугольник вместо