– А чего ж в этом курятнике такая темнотища? – поразился бывший воевода. – Ванча! Почему темно? Я думал еще ночь…
Ему не ответили, но в темноте слышалась какая-то возня – там одевались. Наконец он и сам смекнул, что для разговоров не время.
– Ты, Володь, иди в трапезную, а мы сейчас подтянемся.
Ишь ты, трапезная! – думали мы с Марфой, продвигаясь к столовой. По пути позвали ребят.
– Доброе утро! Пошли завтракать! Гав!
Только расселись в столовой за привычным столиком, прибежала хозяйка.
– Яичню будете?
– Будем! – дружно гаркнули мы.
– По три яйца каждому без хлеба хватит?
– По четыре! – и наплевать на холестерин! – решил я.
А работа уже кипела.
– Пламен! Бери деньги, корзинку, и беги по дворам: скупай какие у кого есть припасы! Денег не жалей! И быстро, быстро!
Богуслав уже пришел к шапочному разбору – сестра с братом унеслись кто-куда.
– Она же вроде вчера говорила, что на кухне весь запас продуктов расхватали, – недоуменно заметил Ваня, – а сейчас вдруг яйца какие-то объявились…
– У нее птичник во дворе, – растолковала ему умудренная жизнью жена, – а куры несутся и ночью. Она же не на кухню побежала.
Эх, Иван, святая простота! – подумал я. Если сейчас милый Богуслав зевнет и скажет между делом, что он курочку на обед хочет, там весь курятник порубают!
Поев яичницы и уяснив, что мы сегодня уже никуда не едем в связи с особыми обстоятельствами, молодые отправились гулять. Мы с Богуславом вернулись ко мне в комнату. Сзади плелась понурая Марфа. Несмотря на то, что я с ней поделился половиной своей порции, волкодавихе было скучновато и голодновато.
Не горюй, верный зверь! На обеде оторвемся, оборвем эту неуместную для нас с тобой разгрузку.
– Что-то не получилось у меня придумать внятного объяснения почему мы сегодня не уехали, – расстроенно проговорил Богуслав. – Что это еще за особые обстоятельства? Звук пустой!
– Ну, если взять за особое обстоятельство то, как ты нынче ночью оскоромился, то попрет! – утробно захохотал я. – Или это теперь станет для тебя привычным обстоятельством для каждого села по дороге?
Слава показал здоровенный кулачину.
– Дразнить будешь, огорчу. Ох, огорчу!
– Ладно, ладно, молчу, – пошел на попятную я. – С кем не бывает! С каждым может такое случиться.
– С тобой что-то ничего не случается! – резко оборвал меня Богуслав.
– Неказист с виду, не пользуюсь спросом! – серьезно отрапортовал я.
– Все ты с шутками да прибаутками, – понурился побратим. – Ты певун великий, и язык для разговора у тебя очень хорошо подвешен – любую бабенку уболтаешь и прельстишь, а все-таки ничем этим не пользуешься. Я уж молчу про то, что мы с тобой долго без женщин обходимся. И я-то с известия о том, что жива суженая моя в далеком краю, и ждет меня, на других женщин заглядываться перестал, а ты-то вовсе, от самого Новгорода пиликаешь, и ничего! Никаких поползно