Уже не в силах оторваться от гибкого стана, он всё крепче и крепче прижимается к ней, испытывая наслаждение от близости и ощущая трепет колышущегося молодого тела.
– Ми-шень-ка, лю-би-мый мой! Какое невероятное блаженство! Милый, люби меня долго, долго! – кричит она так, что отражённый звук возвращается эхом…
– Милая, ты чудо, ты совершенство, я не могу налюбоваться тобой, – тихим голосом с придыханием говорит он, покрывая любимую поцелуями. Она ласково смотрит на него своими большими голубыми глазами.
– Как же мне было хорошо, – шепчет Катрина, гладя своей маленькой изящной ручкой его щетину.
– Русалочка, прелесть моя! – говорит он, перебирая её шелковистые волосы.
Обнявшись, они долго лежат и смотрят на голубое небо, пока он не предлагает:
– А может, пойдём, искупаемся. Вода за день так нагрелась, что и помыться можно.
Он моет её распущенные волосы, ладонями растирая и размыливая пену по её точёной фигуре.
– Что ты опять делаешь со мной? – смеётся она от удовольствия.
– Теперь моя очередь, – мурлычет она, тщательно намыливая вехотку.
– Иди же сюда, мой милый «издеватель», – томным голосом зовёт она, игриво маня пальчиком.
Помыв его, начинает целовать каждую клеточку любимого мужчины, прижимаясь к нему и дрожа от изнеможения.
– Я снова хочу тебя, – смущённо улыбается она, поднимая на него кроткий взгляд.
– Я тоже, – произносит он, целуя её. Она с радостью бросается к нему на шею. Михаил, как пушинку, поднимает её и бережно несёт в лоно любви…
Был тёплый летний вечер. Они сидели на крыльце, любуясь яркими звёздами на безоблачном небе.
– Вот и пролетела, как стрела, первая недели любви и страсти, – задумчиво произносит Михаил.
– О чём задумался, Мишенька? – спрашивает Катрина.
– Тебе сколько лет, Катюша?
– Двадцать один год.
– А мне тридцать три. Разница – двенадцать лет.
– К чему это ты, Миша? Хочешь уйти? – тревожно звучит её голос.
– Старый я для тебя!
– Какой же ты старый! Мужчина в полном расцвете сил. Ты знаешь, что женщины стареют намного раньше мужчин. Мишенька, у нас тобой идеальная разница для долгой и счастливой жизни. А может, тебя ещё что-то гложет?
– Да, удручает одна мысль.
– Что не даёт тебе покоя, какая мысль?! – беспокойно и нервно ёрзая на сиденье, выдохнула Катрина.
– Катенька, послушай меня внимательно. У меня к тебе чистое искреннее чувство, сильная любовь. Я, конечно, не помню своей прошлой жизни, но чувствую, такого раньше у меня не было. Это точно! Ты грамотная и умная девушка. У тебя есть работа, любимое дело. А у меня что? Что я могу дать тебе да и себе? Большой