– Ну да, птицы, звери – все, кто малину ест…
Спустя некоторое время до обоняния путешественников донёсся запах багульника, и вскоре они вышли к болотцу.
– Ну что? Напрямки или обойдём? – спросил Родион.
– Что бей сову пнём, что пень об сову, сове всё одно не куковать, – философски заметила Надия. – Болотце, может, и проходимое, но это всё равно не лужа и не лужайка. А мне что-то неохота грязь месить. Обходить – время терять…
– Давайте обойдём, – предложил Петя.
– Хм. Какие ещё предложения? – спросила глава экспедиции.
– Мне всё равно, как вы решите, – сказала Настя.
– Попробуем обойти, может, оно небольшое, – предложил Родион.
– А в какую сторону? Направо или налево?
– Надь, ну смотри – направо оно сильно загибается назад, оно нас так уведёт, что мало не покажется. Так мы вообще в лесу заночуем…
– Ладно, – тряхнула головой Надия. – Убедили. Идём налево.
Однако непредусмотренный поворот оказался очень некстати. Обходить болотце пришлось довольно долго, и, когда экспедиция вывернула на расчётный курс, Надия то и дело смотрела на карту, на компас, на солнце и мрачно вздыхала. Через полтора часа ходу путешественники вышли на опушку. Вокруг, насколько хватало глаз, расстилалась пустошь, заросшая борщевиком. Вдалеке темнел лес.
– Мы куда-то не туда вышли, – сказал Родион.
– Осталось выяснить – куда, – насупилась Надия. Она посмотрела в распечатку и вздохнула. – Твою ж мать, мы слишком влево забрали.
– Как всегда, – в сторону произнёс Петя.
– Петрушенька, в лоб дам!
– Молчу, молчу! Ну, так что? Идём или как?
– Пошли, – сказала Надия, мотнув головой направо.
Экспедиция двинулась вдоль опушки. Слева стеной стояли трёхметровые исполины.
– Как триффиды! – сказала Настя, поглядывая на царство борщевиков.
– Есть что-то такое, – согласилась Надия.
– Они и есть триффиды, – подал голос Петя. – Десант с планеты Нибиру. Прибыли сюда, чтобы уничтожить человечество. Мне рассказывали такую историю про этих триффидов: один парень пошёл в поле, так сказать, «подумать», и вместо лопуха употребил лист борщевика… Короче, он успел рассказать об этом, но «скорую» уже не дождался.
– А чё так плохо? – отозвался Родион из головы колонны.
– Ожог слизистой кишечника, болевой шок, ураганный отёк и экзитус леталис.
– Брехня, – спокойно сказал Родион.
– С хрена ли?
– Борщевик – не крапива. У него несколько другой принцип действия. Его волоски выделяют сок, который резко повышает чувствительность к ультрафиолету. Называется эта шняга… ну-ка вспомню… фуранокумарин. Так вот, участок кожи, куда попал этот фуранокумарин, в несколько минут обжигается солнцем до волдырей. Ты же не хочешь сказать, что этот парень после большого дела загорал, задрав задницу и раздвинув половинки? И я