В старинном русском городе, наполовину разрушенном и сгоревшем, Беннеке велел Шапсу заправить бронемашину. Тот подкатил к огромной пузатой автоцистерне, стоявшей на площади. От нее на клапанах тянулись толстые резиновые шланги, от которых заправлялись танки с тавро из красного круга и белой, с загнутыми краями, тибетской свастики. Их было много, этих коробчатых машин с приземистыми башнями. Над ними был растянут широкий маскировочный тент с матерчатыми шишечками и веточками. Танкисты в черных и светлых (бумазейных) комбинезонах неспешно прохаживались невдалеке. Хлопали в борта бронемашины и посмеивались. Кое-кто из них переговаривался с Шапсом. Тот отвечал односложными фразами или вообще молчал. К этому времени окончательно успокоился. Когда шланг с клапаном отсоединили (высокий гитлеровец сделал отметку в путевом листе), Беннеке на мгновение зажег свет в кабине. Разобравшись с картой в планшете, он бросил Егору через плечо: «Вот и приехали, молодой человек». Они выехали из города, миновав обложенный мешками с песком пропускной пункт. Углубились в лес. Бронемашину, по молчаливому приказу Беннеке, загнали в чащу. Вытащили из крытого кузова маскировочный чехол и запаковали в него. Эсэсовцы облачились в короткие пятнистые куртки с капюшонами. Надели на спины рыжие ранцы и спальные мешки. В руках у обоих были короткие черные пистолет-пулеметы с плоскими обоймами и складывающимися прикладами. По совету Беннеке, Егор построил Малую Красную армию. Бойцы выглядели смущенно, но с положением «обоих фрицев» уже смирились.
«…Мы организованно переходим через линию фронта, – сказал Беннеке в полголоса. – Не шуметь. Это первое и главное правило. Любой шорох будет расцениваться как желание уйти из жизни. И увести за собой других. В отношении первого каждый волен поступать как хочет. В отношении второго… Предупреждаю, – сказал немец, не меняя интонации, – если кто-нибудь из вас нарушит данное указание, пусть пеняет на себя. Так говорят в России. И еще: сам погибай, но товарища выручай. Так вот, задача каждого из вас – помочь своему товарищу. Если с ним происходит что-то странное, дайте знать мне и вашему командиру, – он кивнул в сторону Егора. Сделал неуловимое движение рукой. – Мы примем меры. Указание второе: ни в какие контакты ни с кем не вступать. Пока не перейдем линию фронта. Нас не должна видеть ни одна живая душа. В том числе, ваши партизаны и солдаты тех частей, что попали в окружение. Попытка нарушить данное указание будет трагична. Не мне вам объяснять, что это значит, – он снова сделал неуловимое движение рукой. – Последнее: любое движение, мое и вашего командира, означает приказ. Прислушивайтесь к себе, когда видите, – он поднял свою левую