Огнь вспыхнул – больше ничего не нужно…
И близ Лузии бабочка блаженно кружит:
Она иль я? Иль это само счастье?
77. Сплошная облачность
Печалюсь: между нас чужие люди.
Их дух – он пелена меж Небом и Землёй.
И лик твой мутен. А душа святое нудит,
Пренебрегая суетой – духовной тлёй.
Сплошная облачность – на сердце камень.
Она мне попущенье, чтобы оценить
Величие любви, что там, над облаками,
Не видя суть её, тебя боготворить.
Мне пелена людская – не преграда.
Я проникаю духом облачную ртуть —
И золотом любви Небес душа объята,
И снова жизнь подобна праздничному сну…
Над облаками суеты так сладко.
Там – будто в лоне мамы или же в раю.
Исполнясь сокровенным знаньем в нём украдкой,
О счастье пламенем бытийствовать пою.
Ты слышишь духом. Этого довольно.
Мы вместе, несмотря на груды облаков,
Лузия, божество, небесная любовь,
Что чистым взглядом в сердце возожгла огонь мой.
78. Язык любви
Беседовать земными языками
С духовным пламенем – напрасный труд.
Ум – языка огня не понимает.
Огонь чурается культурных пут.
Полымя вне общественного мненья.
С ним толковать о суетном – смешно.
Любое отвергая рассужденье,
Он утверждает быт в безмыслии святом.
Огнь радостно в любви живёт и дышит.
«К чему слова?» – как будто говорит,
Бесстрастной радостью духовной брызжет,
Кропит ей жизнь и мир боготворит.
Благословляемый Лузией, я ликую.
Беседовать огню с огнём легко.
В полымени любви стихи реку ей
Вне языков Земли – их мертвенных оков.
«Люблю!»… – И нет иного содержанья
У наших чистых ангельских бесед.
Они – нежнейшие духовные касанья.
А в слове… – ощущенья Рая нет.
79. В церкви
Я церковь духовным огнём наполняю.
Созвучен огонь мой её естеству.
Усилясь, огонь будто стены взрывает
И с веры снимает мирскую узду,
Исшедши на волю, в пространстве ликует.
Не Небо ли церковь, Лузия, твоя?
Я веру духовным огнём именую,
С восторгом в душе огнь небесный храня,
Лелея и пестуя в сердце влюблённом
Его, что созвучен с Причиной причин.
Весь мир умещаю в уме изумлённом…
Кто вспыхнул любовью, тот неизлечим:
Пылать обречён до скончания века
И после распада телес в жалкий прах.
Я в пламени сгинул – и нет человека.
Но ожил в иных, запредельных мирах.
В них я и Лузия, и ангелов сонмы.
Как