– Ты у меня самая красивая на свете и я действительно горжусь тобой, – Нейля подошла к ней сзади и крепко обняла. – Не волнуйся, все будет у нас хорошо. И еще, доченька, ты прости меня за наше прошлое, обещаю, что с этого момента у тебя будет большая и любящая семья. Я никому не дам тебя в обиду! – По щекам невесты ручьем потекли слезы. Но это были уже не слезы брошенной и никому не нужной рыженькой одинокой девочки, это были слезы радости счастливой женщины.
– Мне нужно возвращаться в зал, – изо всех сил пыталась она справиться с волнением. – Сейчас нужно гостей угощать, чак-чак ждет той минуты, когда на него накинутся и съедят. Я хочу успеть перед этим проглотить кусочек-другой, чтобы на слюну не изойти. Если так будет продолжаться, мне придется полностью сменить гардероб. Хотя… Что там особо менять? У меня толком и нет ничего.
– У тебя дочка будет, – подмигнула Нейля, – вот увидишь. Я тоже, когда Ольгой и тобой беременная была, первые полгода ела, как не в себя, да еще такую дрянь порой, от воспоминаний дурно делается. Представляешь, как можно залить виноград нерафинированным подсолнечным маслом и поедать это с хлебом и солью? Или мне очень нравилось грызть штукатурку. Не известку, а именно цементно-песочную смесь, которой стены замазывают. Я у бабули твоей расковыряла всю печку, до кирпичей ее объела, ваш отец дико этого боялся и оба раза пророчил мне, что я статую рожу.
– А Пашка чего требовал? – уже улыбалась Света.
– Как истинный мужик и сын шахтера, он принуждал меня пить пиво, – уже в голос расхохоталась Нейля, – я в день могла выпить трехлитровую банку разливного и при этом, как говорится «ни в одном глазу». И колбасу «Любительскую», причем не ела, а нюхала.
– Неужели и у меня еще будет что-нибудь такое же, веселенькое? – удивлялась будущая мать, – представляю глаза Ильдара, когда он увидит, как я ковыряю отверткой стены и начинаю грызть комки замазки!
– Ты, главное, не стесняйся своих желаний. Все, чего сейчас хочешь ты – требует твой малыш, и все – только на пользу ему, поверь!
– Доченька, ты где пропала? Там гости ждут, – первая в жизни откровенная беседа была прервана появлением Владимира Мазаева, уже изрядно поддатого и с трудом державшегося на ногах. Света поспешила в банкетный зал.
– Мог бы и не набираться сегодня, все-таки такой день у дочери! – услышала она за спиной голос матери.
– Своего малолетку карауль, шалаболка беспутная, я, может, в другом виде рядом с тобой находиться не могу, – отвечал отец. Молодая женщина замерла на мгновение, но потом решительно пошла к свадебному столу: у них своя жизнь, а она начинает строить свою, счастливую и совсем не похожую на других. Да, они все пока настроены против нее, но она выходит замуж на всю жизнь, придется им принять этот факт!
Глаза Светы