Блудный Сын. Лана Ладынина

Величественный, невзирая на свою дряхлость, старик в красной сияющей накидке, очевидно слепой или почти слепой, склонился над стоящим на коленях, прильнувшим к нему жалким человеком непонятного возраста, в лохмлтьях, с бритой головой, и положил руки на плечи оборванца слабым, почти невесомым жестом. После нескольких минут легкого оцепенения она, наконец, присела на кресло и перевела взгляд на третий персонаж, тоже величественный, хотя и не так сильно светящийся, в красной накидке и с посохом. Затем она увидела еще какие-то фигуры в тени, изображённые почти контурно, но не обратила на них большого внимания, взгляд вернулся к трём основным персонажам, она продолжилас новым, более пристальным вниманием рассматривать то человека с посохом, то старика, то оборванца с бритой головой.

      «Ни дать, ни взять, просто каторжник сибирский вернулся домой», – пронеслось в голове Екатерины. Через глаза, устремлённые на картину, её душа и сердце наполнялись светлой, воздушной печалью. Взгляд упал теперь на стопы «каторжника», в особенности на левую ступню, с которой упал изношенный башмак, обнажая жестокие ссадины от долгой, изнурительной ходьбы. Ей вдруг захотелось поднять башмак и одеть его на ногу скитальца…

      Императрица оторвала, наконец, взгляд от картины. Немногочисленная свита тихо стояла по сторонам и позади её кресла.

      – Ваше Величество, Вы распорядились отыскать Притчу о Блудном Сыне, – одна из фрейлин подала императрице Евангелие, раскрытое на странице с притчей. Екатерина отослала всех из комнаты и принялась читать:

      «У некоторого человека было два сына; и сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую мне часть имения. И отец разделил им имение. По проишествии немногих дней младший сын, собрав всё, пошёл в дальнюю сторону и там расточил имение своё, живя распутно. Когда же он прожил всё, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошёл, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить свое чрево рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Придя же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против тебя и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наёмников твоих.

      Встал и пошёл к отцу своему. И когда он был ещё далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему: отче! я согрешил против тебя и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного телёнка, и заколите; станем есть и веселиться! Ибо этот сын мой был мёртв и ожил, пропадал и нашёлся. И начали веселиться.

      Старший же сын его был на поле; и, возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование; и, призвав