Он мог выполнить приказ из Москвы и не ходить с Сашкой Кургановым на американскую базу, сидел бы сейчас в своей части в тепле, но тогда по ночам он просыпался бы с болью в груди от чувства невыполненного долга…
Он терпел и ждал …никто не пришел ему на помощь…
Дроздов понял, что может рассчитывать только на себя, и тогда он дал себе слово – выжить, чтобы посмотреть в глаза тем, кто его предал…
Через месяц его перевели в подвал церкви. Здесь сидели пленные сербы.
Пиндосы считали его сербом. За время войны он успел выучить сербский язык, но говорил с легким акцентом, поэтому решил молчать, чтобы не выдать себя.
Его вызвали на очередной допрос. Жирный цэрэушный ублюдок по имени Патрик жевал гамбургеры, пил диетическую колу и смотрел по телевизору американский футбол.
…албанец с гнилыми зубами сделал множество мелких надрезов на его теле, посыпал их солью…
…тело горело огнем …он катался по полу и истошно ругался по-сербски матом…
Патрик был недоволен, его любимая команда проигрывала. Цэрэушник равнодушно смотрел, как пленный катается по полу, показал албанцу жестами, чтобы тот продолжал, и принялся спокойно жрать пиццу…
Он чувствовал – это еще чистилище. Если бы пиндосы и албанцы узнали, что он русский диверсант, вот тогда бы для него действительно начался ад…
…Раны от порезов и соли загноились. Он понял – живыми отсюда они не выйдут. Как-то вечером случайно он подслушал разговор пиндосов и узнал, что все они уедут на два дня, кроме Патрика.
Он разработал план побега, рассказал о нем Драговану, майору сербской армии, сидевшему с ним в подвале.
Вечером, когда охранники уехали, а боевики собрались на вечернюю молитву, он открыл дверь, задушил руками часового, забрал автомат и нож. Затем ножом убил второго часового.
Сербы согнали боевиков во двор. Драгован пинками пригнал упирающегося Патрика. Тот был испуган, говорил, что они не имеют права его убивать, грозил, что америка за него отомстит.
Сербы поставили албанцев и Патрика у стены. Цэрэушник продолжал скулить.
Драгован построил сербов, зачитал приговор: «Именем сербского народа…»
Сербы подняли автоматы…
Он понял, сейчас его вырвет от вида крови, отошел в сторону, подошел к остаткам костра в углу двора и вздрогнул.
На вертеле над костром висело тело сильно обгоревшего человека. Судя по остаткам одежды, это был сербский священник, которого сожгли албанцы.
Дроздов позвал Драгована и сербов. Потрясенные, они стояли перед вертелом…
Тогда он понял – это был настоящий ад…
Сербы кинулись к пленным албанцам, начали их избивать, затем столкнули в выгребную яму.
Последним, с истошным криком, в яму полетел Патрик. Сербы стали вокруг ямы и, матерясь по-русски, открыли яростный огонь из автоматов.
Дроздов