Известный американский историк и журналист Уильям Ширер написал в итоговых размышлениях о днях, проведенных им в Третьем рейхе: «Это (был) выход наружу примитивного племенного инстинкта обитавших в бескрайних северных лесах древних германских язычников, для которых грубая сила была не только средством, но и самой целью жизни. Именно этот примитивный расовый инстинкт „крови и земли“ нацисты вновь пробудили в немецкой душе и сделали это более успешно, чем любой из их современных предшественников, доказав, что влияние на немецкую жизнь и культуру христианства и западной цивилизации было подобно тонкой внешней оболочке».36
В мае 1945 года (после поражения Германии), известный психотерапевт Карл Густав Юнг в интервью газете «Die Weltwoche» (Цюрих) дал следующую оценку Германии: «Германия всегда была страной психических катастроф – Реформация, крестьянские и религиозные войны. При национал-социализме давление демонов настолько возросло, что человеческие существа, подпав под их власть, превратились в сомнамбулических сверхчеловеков, первым среди которых был Гитлер, заразивший этим всех остальных. Все нацистские лидеры одержимы в буквальном смысле слова, и, несомненно, не случайно, что их министр пропаганды был отмечен меткой демонизированного человека – хромотой. Десять процентов немецкого населения сегодня безнадежные психопаты… Искупление, как я уже указывал, лежит в полном признании своей вины… В искреннем раскаянии обретают божественное милосердие. Это не только религиозная, но и психологическая истина».37
Из детства
В мире, в тишине растем до срока,
Но однажды – в жизнь бросают нас:
Сотни тысяч волн объемлет око,
Новизну приносит каждый час,
Неспокойно чувство, тень живая
Дразнит, обольщает на лету, —
Ощущенья гаснут, уплывая
В пеструю мирскую суету.
Что ни говори, а детство – чудесная страна! Я там был. Совсем недавно. Ровно 72 года с небольшим.
В самом раннем детстве, по рассказу бабушки Агриппины Петровны, у меня была большая тряпичная кукла, с которой я любил возиться. Куклу назвали Катя и первое сказанное мною слово, в отличие от подавляющего числа младенцев, было не «мама», а «Катя».
Когда я уже повзрослел и был молодым человеком, бабушка рассказала мне эту историю и, смеясь, сослалась на Библию, в которой утверждалось, что «Вначале было Слово» (правда, в несколько ином смысле) – «Вначале бе Слово. Слово бе Бог»). Тогда же Агриппина Петровна высказала предположение о том, что с этим именем будет что-то