– Не знаю, о ком вы, – усмехнулся задержанный, – я купался один.
– Березу за окном видишь? – ткнул пальцем в дерево майор. – Была бы моя воля, я бы всех преступников на березах развесил, веток много, если даже одна и сломается, то дереву от этого хуже не станет.
Задержанный бросил быстрый взгляд в окно на дерево, затем на злого майора и тут же снова уставился на пол. Вешаться он пока еще не собирался, как бы этот мент на этом и не настаивал, вот провалиться сквозь землю, чтобы поскорее отсюда – это, пожалуйста. В животе у майора заурчало и заныло, скорее всего, чем-то не тем позавтракал или подхватил кишечную инфекцию воздушным путем. Ему даже захотелось тут же избавиться от лишних газов, распирающих живот, чего даже он при всей своей значимости и важности занимаемой должности, конечно же, позволить себе не мог сделать прямо в кабинете. Служивый достал из пачки мятую сигарету и закурил. Звонило чуть свет начальство и требовало увеличить раскрываемость, после такого у кого угодно газы появятся. Вспомнилась утренняя вареная колбаса, которой позавтракал, может от нее живот так пучит? Вот раньше была докторская, вся страна даже в рабочее время в очередях стояла, а теперь… Сигаретный дым заполнил всю комнату и стал постепенно выветриваться в приоткрытое окно. Майор просто обожал свежий воздух. Задержанный глубоко вдохнул в себя сизую отраву, радуясь про себя, что на полицию, слава Богу, не распространяется принятый закон о запрещении курения в общественных местах, местах служебного пользования и на улицах. Полиция к общественному месту уж точно никаким боком не относилась.
– Кури, – майор заметил, как тот жадно потянул ноздрями и протянул ему сигарету. Одной рукой протянул подачку, а второй ладонью тут же заехал товарищу в ухо, чтобы не расслаблялся, что того и вырубило. Майор даже удивился, вообще-то не очень сильно и заехал, народец-то нынче хилый пошел. То ли дело раньше была докторская колбаска из настоящих продуктов, мысль по спирали снова вернула в прошлое. Чистенькая, вкусненькая, здоровенькая, не из туалетной бумаги. Передавали недавно, как на одном молочном заводе работники сначала принимали молочные ванны, после чего только начинали разливать это молоко по пакетам. И он утречком молочка тоже попил, вот и пучило. Вернулся к поверженному дохляку, похлопал по щекам, легонько, никакой реакции Голова разбита, на лбу пластырь, один зуб отсутствует, вид и в самом деле был еще тот у бедняги. И как из таких доходяг выбивать показания, чертыхнулся майор, самому выдумывать сказки для начальства?
– Сержант, – прохрипел он уже в коридоре, направляясь быстрым шагом в уборную, – вызови врача, быстро. Еще один ушел в безсознанку. Все такие нежные, блин! Слово в ухо не скажи, сразу падают.
И вот он – момент истины. Вырубленный очнулся, когда кабинет следователя был