35
Все же удивительная до чертиков вещь – память, всего лишь одно незначительное упоминание о гранатомете и вот один из героев этого повествования уже снова на войне. Защемило и заныло в груди.
– Устал я, – произнес спокойно Погорел, взглянув на Ивана.
– Ты не устал, а засиделся в своей упакованной жизни, – возразил Иван. – Вот черт тебя и приметил, чтобы ты понял, зачем явился в этот мир.
– Тачки тырить, понятно, – скривился Погорел.
– Хоть бы и так, если в этом твое предназначение. Кстати, о птичках, вспомнил я, где эту чуму видел, что на тебя возле подъезда наехала со своей братвой, – без всякого перехода заявил вдруг он. – Весь город ее полуголыми фотками увешен. Она снималась еще в фильме про чернокопателей, докопавшихся до второй мировой.
– Не смотрел.
– Все равно бы не узнал, столько на лице штукатурки, что…
– Посмотрел бы я на тебя после того, как тебя фурой переехало.
– Мне бы такую жизнь, – улыбнулся Иван, – чтобы знаменитости сами поджидали возле подъезда. А всего-то и надо было – оказаться не в то время да еще и не в том месте. Эта краля и была той исчезнувшей с места аварии сучкой, катившей подшофе на своем кабриолетике со съемок и не справилась с управлением. Потому и смылась, а тебя теперь делают крайним, чтобы ей самой не отвечать по всей строгости нашего продажного закона. Знаменитости из принципа ни за что не отвечают. Взять ту же Василькову из министерства обороны, много она за что ответила?
– Придет время и ответит, не все деньги решают.
– Наивняк, – рассмеялся Иван, – до седин дожился, а все верит в высшую справедливость. Она потому и высшая, чудак-человек, что справедлива только для высших, к коим мы с тобой, увы, никаким боком не прилеплены. Ты себе можешь представить эту актрису в тюрьме? А вот она смогла, поэтому вы и поменялись с ней местами, что простому смертному без разницы где жизнь коротать, за человека все равно нигде не воспринимают.
– Да ладно…
– Вот тебе и ладно. Драматург Разинский на своем джипе в лоб протаранил молодую девицу на ее скорлупке, валил по встречке, он сидит? Смех в зале… А вот тебя обязательно посадят, хоть ты сто раз не принимал участия в той аварии.
– И что? – уставился на него Погорел.
– Ничего, – пожал плечами Иван, – не хочешь угонять эту железяку, что я предлагаю, давай угоним у этой актриски, мне все равно, а подстроим так, будто это твои вымогатели ее у нее стащили? Натворила делов, пусть отвечает по всей строгости нашего дикого закона. Не дадим улизнуть преступнице от закона, пусть она хоть трижды будет двоюродной