– А как же мои потребности? – Валентине внезапно стало себя жалко.
– В паспорт загляни. Какие у тебя могут быть потребности? Вся голова седая, а мозгов нет, – Никита дал понять, что разговор окончен, и решение он принял, отправившись в гостиную смотреть телевизор.
Стоя в коридоре, Валентина уловила момент абсолютной тишины. Одна. Никто ничего не говорит. Не требует. Так бы она могла стоять долго, впитывая в себя редкое спокойствие, но нужно было идти на кухню мыть посуду, а потом готовить что-то на завтрак. Вспомнив, что она не зашла в продуктовый, Валентина почувствовала дрожь в коленях. Стараясь не шуметь, чтобы не привлечь внимание супруга, она прошмыгнула на кухню, чтобы проверить содержимое баночек с крупами. К счастью, имелась пачка овсянки, стоявшая у задней стенки ящика. Повидло в холодильнике никто не успел даже открыть. О завтраке можно было не волноваться, но он вряд ли бы вызвал одобрение членов семьи.
Блестевшая от чистоты маленькая кухонька радовала глаз. Валентина взглянула на часы. Нужно было скоротать ещё часик, чтобы дождаться, когда муж погрузится в сон и она сможет немного почитать простенький женский роман о любви. Загрузив стиральную машинку, Валентина принялась мыть кафель и раковину. Время тянулось резиной, но звук льющейся воды вводил в легкую суггестию. Присев на краешек ванной, Валентина прикрыла глаза. Она давно не высыпалась всласть, как когда-то давно в юности, когда можно было проваляться до обеда в постели. Правда только в воскресенье поздней весной и летом. Родители любили ездить на дачу и, уезжая в субботу, возвращались только вечером в воскресенье. Валя жадно ловила возможность полениться. Словно предчувствовала, что, став взрослее, не сможет урвать для себя лишний часик в день. На собственные нужды.
Под свет тусклого ночника, устроившись с книгой за обеденным столом, Валентина жадно вчитывалась в строки, сочиненные писательницей. Неужели женщина, описавшая ночь любви героев испытала сама волнительное чувство страсти и знает не понаслышке о мужской ласке? Верить в правдоподобность того, что Валентина срывала с книжных страниц, было хуже пытки. Но она добровольно пытала себя, читая о том, как красиво может мужчина любить женщину. Если правду пишут наделенные фантазией писательницы, почему же она не заслужила такой участи?
Книга, на обложке которой страстно обнимаются двое влюбленных, была отправлена на полку. Пальцы женщины задержались на торце книги. Валентине хотелось дочитать роман, как никогда раньше, как будто она испугалась, что так и не узнает окончание истории любви, пускай и выдуманной, но ласкающей сердце.
Утро встретило сыростью за окном. Редкие капли дождя застревали на стекле. Валентине пришлось поспешить с приготовлением завтрака, чтобы красиво оформить тарелки с овсянкой и смягчить недовольство мужа и дочери. На удивление завтрак прошел в атмосфере всеобщих улыбок и обмена любезностями.
– Валя, ты ведь помнишь, о чем мы