– Ну что, Викентий Аркадьевич, попробуем?
– А не рановато? Еще одиннадцати нет.
– Попытка не пытка. Да и что мешает нам повторить?
– Ну ладно, начинай.
Коля встал лицом к звезде, начерченной на полу. Потом он произнес какое-то слово. Контуры звезды слабо засветились бледно-розовым светом. Он еще раз повторил то же слово. Свечение осталось прежним.
– Рано еще, – заключил Коля разочарованно.
– Не торопись, подожди полчасика, – ободряюще произнес профессор. – А я пока займусь зеркалом.
Он взял одну из свечей и поставил ее перед зеркалом. Язычок пламени отразился в нем, но как-то странно. Вместо одного огонька в зеркале было семь. Профессор провел рукой по фигурной деревянной раме, и зеркало заколыхалось, как будто это было не стекло, а вода. Серебристая мгла стала прозрачной, и Валентине Сергеевне показалось, что перед ней дверь в неведомый мир. Перед ней расстилалось огромное совершенно пустое пространство. Зеркало ничего не отражало. Внезапно трепещущий огонек отделился от свечи и как бы проник внутрь зеркала.
Профессор крепко сжал руку Петуховой.
– Коля, иди сюда, – позвал он шепотом. Но тот давно уже стоял у них за спиной.
– Смотри, прямую дорогу проложили. – Огонек между тем блуждал среди могил. Вслед за ним устремились еще несколько огоньков, скоро их образовался целый рой.
– Кладбищенские огни – первый признак колдовства, – удовлетворенно промолвил профессор.
Валентина Сергеевна смотрела как завороженная. Будто не в собственной прихожей стояла она, а там, на кладбище. Казалось, шагни, и ты будешь среди этих могил.
А огоньки, перелетая с одного места на другое, придавали происходящему и вовсе чувство нереальности. Чем-то древним, неведомым веяло от всего этого.
– А ведь прямо из вашей квартиры можно попасть туда, – задумчиво сказал Струмс. – Шагнуть сквозь зеркало.
– Неужели? – не поверила Валентина Сергеевна.
– Абсолютно серьезно, нужно только знать условный код.
– Это волшебные слова, что ли?
– Ну можно и так сказать, и не только слова.
Струмс провел рукой по поверхности зеркала:
– Нет! Вы потрогайте!
Валентина Сергеевна осторожно дотронулась до стекла. Но под ее рукой было отнюдь не стекло. Она почувствовала что-то чрезвычайно упругое на ощупь. Вещество было скользким и прохладным. Как будто воздух сгустился до такой степени, что стал твердым.
Еще несколько минут зеркало было окном в неведомый мир, потом внезапно погасло. Петухова снова провела рукой по его поверхности и на этот раз ощутила обыкновенное стекло.
– Ну а теперь вернемся к нашей пентаграмме, – решительно проговорил профессор. – Время к двенадцати подходит, вполне можно начинать.
Коля молча кивнул.
– Дело в том, любезная Валентина Сергеевна, что если вас действительно