Когда жёлтый карлик выходит на охоту. Оксана Алексеева

улыбаясь, но вдруг взгляд его стал чуть более сконцентрированным:

      – Поварешка, что ты мне подсыпала? У меня мысли друг за друга не прицепляются.

      Потрясла головой. Теперь я понимала еще меньше. Но остановить танец ни сил, ни желания не было, поэтому пыталась соображать так, не прерывая движений. Сообразила:

      – Ё-ё-ёжики колючие, ты мне тоже что-то подсыпал!

      Он отставил свою, уже пустую, бутылку в сторону и ответил честно:

      – Похоже, взаимно.

      Да, я явно не учла, с кем связалась. Но Антон-то это спланировать заранее не мог – а это означало две вещи: он сориентировался по ситуации, возможно, тоже с надеждой меня разговорить – наверное, подслушанный разговор с мамой все же натолкнул его на какие-то подозрения. И второе – у него в комнате, где-то прямо под рукой, хранилась наркота – и теперь даже непонятно, чья окажется посильнее.

      – Вот же скоти-и-ина, – возмутилась я мелодично, подпевая несуществующей музыке.

      – Я от тебя такого тоже не ожидал, – он шатко поднялся на ноги и направился к встроенному в шкаф бару. – Тогда продолжим, раз мы так синхронно начали? Время текилы.

      – Разливай, – спорить я уж точно не собиралась, и без того музыку еле слышно.

      Но он, схватив меня за руку, стащил на пол, после чего всучил стакан с прозрачной жидкостью. Оказалось, что сидеть – точно так же интересно, как и танцевать.

      – За дружбу, – он чокнулся со мной и выпил в несколько глотков. Я пожала плечами и решила не отставать.

      Сейчас самое время говорить о чем-то серьезном – он мне сейчас все на блюдечке с голубой каемочкой выложит! Но язык в сторону серьезного никак не поворачивался.

      – А д… де твой кот? – я сильно старалась, чтоб слова произносились отчетливее.

      – Так у родителей же. У Руслана аллергия, – он даже наклонялся ко мне, видимо, чтобы было лучше слышно невнятную речь.