И пылает перевал…
Мемуары, боли ночью
Нам остались с той поры,
И не нам мигают очи
Из-под вскинутой чадры.
Не сумели породниться
Мы с восточною страной,
Но зато мы помним лица,
Унесённые войной…
РУСЬ
Есть чудо в русской бесконечности!
В убожестве равнинных форм
За далью даль стремится к вечности,
Давая путникам прокорм.
Не землепашцами – солдатами
Нас воспитал восточный фронт,
Веками нивами несжатыми
Мы шли за новый горизонт.
К порогам чувствуя презрение –
Под ними хоронили мы –
Не зареклись до возвращения
Ни от сумы, ни от тюрьмы.
Без корысти и крови, мнилось нам,
Мы брали хана, короля…
Была единственной кормилицей
Военнопленная земля.
И относились к ней, как к девке, мы:
Играли, били горячо,
И расставались с ней с издевками,
Три раза плюнув за плечо.
У нас в ребячливом характере
Есть тяга к перемене мест.
Нас – что на танке, что на тракторе –
Не выдаст черт, свинья не съест.
Как мужика в веках обидели:
Вокруг господские края
И лишь земля за гранью видимой
По-настоящему своя.
Варяго-россы! Мы, отважные,
Так легкомысленно живём,
Бросаем вмиг, что было нажито,
Довольствуясь единым днём.
И дело даже не в беспечности,
С какою мы свой строим дом…
Есть чудо в древней бесконечности
И Русь – невеста за холмом!
НУ, ПРОЩАЙ, РОССИЯ – МАМКА
Ну, прощай, Россия – мамка!
Отпуск кончен, самолёт…
Только дочкина панамка
Всё в сознании плывёт.
Утро встретили в Ташкенте,
И – в Тузель, в аэропорт.
Мы предъявим документы,
Чтобы сесть в афганский борт.
Но сначала нам таможня
Перероет весь багаж:
То нельзя, а это можно
В заграничный взять вояж.
Что везёте вы за речку,
На войну в Афганистан?
Недоверчиво узбечка
Мой осмотрит чемодан.
Нет наркотиков, валюты,
Нет оружия и др.
Все равно, казалось, люто
Взглядом сверлит до дыры.
Джинсы, свитер, две рубашки,
Книжка, нижнее бельё,
Портсигар для друга Пашки, -
Подтверждаю, всё моё!
Со спиртным, конечно, спорно:
Литр водки, два – вина,
Сверх вот этой скромной нормы
Капля нам запрещена.
У соседнего прохода
Разгорается скандал,
Кто из нашего народа
Ящик водки сдуру взял?
Конфискуют, в самом деле
Без эмоций на лице…
Сколько видели в Тузеле
Сих противных глазу сцен!
Но десантник из Геришка,
Чтоб добру не пропадать,
Стал преступные излишки
«Из горла» уничтожать.
Он почал бутылку лично,
А затем стал угощать
Русской водочкой «Столичной»
Всех, кто рядом мог стоять!
Хлоп! Бутылку влил мгновенно,
И вторую уж открыл,
Только тут начальник смены
С табурета подскочил.
«Ладно, – молвил, – пропускаем!
Пусть нарушим мы приказ,
Но ведь он, беда такая,
Он скончается сейчас!»
В общем, позже, в час полёта,
Наш десантник мирно спал
И в развязке анекдота
Крепко ящик обнимал.
Я смотрел в иллюминатор
На простор на голубой,
На афганский край горбатый,
Где всем нам назавтра в бой…
Тих был прапорщик