– Надо отрезать от него кусок и…
– Отрезать кусок от мужа? Хм… Заня-а-а-атно! – Протянула я. – Думаю, после этого он всё тебе расскажет, даже то, чего не было, если не хочет, конечно, чтобы ты искромсала его полностью!
Танюха аж поперхнулась. Мы снова захохотали, а, просмеявшись, она продолжила бредить дальше:
– Надо отрезать кусок пирога и поставить его на ночь за икону…
– Какую икону? Божьей Матери? Христа Спасителя? Николая Чудотворца?
– За любую икону! – Произнесла Танюха с нажимом. – Любую, какая есть в доме!
– А если никакой нет, тогда что делать?
– Тогда пойти и купить её!
– Я слышала, что иконы покупать – плохая примета, – поделилась я своими знаниями, почерпнутыми из одного старого советского фильма. – Икону можно только получить в подарок. Ну, или украсть!
– У меня есть икона, – тон Танюхи сделался воспитательным, словно она разговаривала с малым дитём, – и за неё я поставлю кусок пирога и оставлю его там на ночь.
– Тряпочкой прикрой, чтоб не заветрился, – подала я добрый совет. Не одна же Ленка может советы раздавать. Мы тоже кое-что могём.
– Обязательно прикрою, – пообещала Танька. По её лицу было понятно, кого она хотела бы сейчас прикрыть тряпочкой на самом деле. – Утром этот кусок пирога надо достать из-за иконы и предложить мужу на завтрак. Если он станет есть пирог, то всё в порядке, он не изменял, а вот если нет, то значит, да! – Закончила Танюха многозначительно.
– И ты будешь этим заниматься? – Спросила я.
– Конечно, буду! – пообещала Татьяна. – Сейчас приду домой и начну печь пирог.
Н-да… Дня ей было мало для таких дел!
– Не связывайся, вот, возьми, – протянула я тарелку с нарезанным квадратиками пирогом.
– Нет. Я должна сама, – произнесла она тоном комсомолки из старого кино про колхоз или великую стройку.
– Ну, сама так сама, – согласилась я. – Расскажешь потом, что из этого получилось. – Мне уже стало и в самом деле интересно.
– Обязательно расскажу, – пообещала Танька.
На следующий день я пришла к Татьяне около двух часов дня, взъерошенная, как воробей после драки. Мы опять что-то не поделили с мужем, и вместо похода в театр вышла безобразная ссора. Я порвала билеты, кинула их на пол и отправилась к Танюхе заливать горе чаем. Танька открыла дверь, и вид её представлял собой полную противоположность моему. Я вздёрнутая, она в воду опущенная. Я красная, она бледная. Я наряженная для похода в театр, она в застиранном халате и растянутой кофте.
Танька, похоже, ничуть не удивилась моему вторжению. Она сделала вялый приглашающий жест и посторонилась, давая мне пройти. Мы прошествовали в кухню, Танька поставила чайник на плиту и достала из шкафа аккуратно нарезанный пирог. Я принялась в красках описывать, какой скандал мне сейчас пришлось пережить из-за какой-то ерунды.