И мыслей бесконечный ряд
О нём одном сдержать пытаюсь.
Меня насквозь пронзает ток,
Когда стреляет своим взглядом.
Всё тело вмиг впадает в шок.
Что мне ещё для счастья надо?
Да быть с ним рядом каждый миг
И никогда не расставаться.
Чтоб нас любовный жар настиг,
Немного нужно постараться.
Ему отправлю свой посыл.
В нём чувства все без предисловий.
Чтоб лишь на мне помешан был,
Его я одарю любовью.
«Я эти цепи разорву…»
Я эти цепи разорву.
Освобожусь от твоей власти.
И Бога в помощь призову,
Чтобы помог мне в одночасье.
Ведь ты – тиран. Меня пленил.
Все развлеченья – под запретом.
И выходить не разрешил,
Охрану выставив при этом.
Твой особняк, конечно, крут,
Но я в нём – в клетке золочёной.
Меня и ночью стерегут.
Я – словно пленник обречённый.
Нигде ни шагу без тебя.
Попробуй не внимать запретам, —
Ты треснешь «ласково», «любя»,
И не поморщишься при этом.
Тебе я – верная жена.
Но больше, кажется, прислуга.
Где вы видали, до темна
Чтоб драила полы супруга?
Бельё стираю каждый день.
И хорошо, что не руками.
Сто блюд готовить мне не лень.
Хоть не съедаем их мы сами.
Так часто полон дом гостей,
Что лица просто примелькались.
Твой бизнес требует «друзей».
И уж они тебе достались.
Я убираю день за днём,
Махать мне тряпкой надоело.
А ты приходишь ночью в дом
И вновь терзаешь моё тело.
Прости, какая тут любовь?
Ты мне брильянты покупаешь.
Но снова стынет в жилах кровь,
Когда ты к маме не пускаешь.
Ты понимаешь, не могу
Одна безвылазно томиться.
Наверно, скоро убегу.
Но мне придётся раствориться.
Ведь ты отыщешь под землёй,
Как пригрозил уже однажды.
Зачем мне шубы, – Боже мой! —
Когда внутри бушует жажда.
Хочу общения с людьми!
Я – экстраверт. И мне так скучно!
Так пусто здесь одной, пойми!
Но ты лишь смотришь равнодушно.
Ох, говорила мама мне:
Не место в золочёной клетке,
Будешь несчастлива вдвойне…
Подброшу в воздух я монетку.
И, если решка, – остаюсь.
Я буду продолжать томиться.
Орёл – оставить всё решусь.
И от тебя осмелюсь скрыться.
«А, знаешь, наплевать мне на тебя…»
А, знаешь, наплевать мне на тебя.
На то, что не звонишь мне и не пишешь.
Что первобытный зов ты мой не слышишь.
И что живёшь спокойно, не любя.
Уже не караулю у окна,
Чтобы