– Ну и зараза же ты, – смеясь проговорил Клайд.
– Всё, надо двигаться дальше, а то уже слышно даже, как скрипят зубами от злости наши фанаты, – сказала Бони и молодые люди начали подниматься вверх по скале.
– Эммм… Мы ещё можем сдаться, – со сдавленным смехом начала Бони, – нас посадят в подземелье в таверне и будут показывать за деньги всяким лохам.
– Ага, – подхватил Клайд, – мы будем дико вонять и пускать слюни, а грозные дядьки с грязными бородами будут рассказывать новичкам, что случается с теми, кто не похож на них, – смеясь уже во весь голос, продолжал Клайд.
– Ну уж нет! Никогда этому не бывать! – одновременно сказали молодые люди.
Они уже стояли на самой вершине горы. С трёх сторон по склонам карабкались люди, а впереди чёрной пастью зияла пропасть. В последний раз обернувшись, молодые люди помахали руками и сделали шаг вперед.
Черная пропасть распахнула им свои объятия. Бони и Клайд уходили в ночь. Не побеждённые. Молодые. Красивые. Дерзкие. Настоящие дети этой дикой страны. Настоящие варвары.
А кто сказал, что варвары должны быть другими? Каждый выбирает свой путь в этой жизни…
– Ну как то так… Такая вот сказка… – сказала Васька и замолчала.
– Кхм..кхм… – Андрэ почесал голову. – ну, блин. Вась… Красиво.. Ну вот не можешь ты без этих..соплей. Красиво и грустно. Но спасибо! – и губы Андрэ растянулись в довольной улыбке.
Когда настроение ниочинь…
Не греми капель по подоконнику,
Что ж ты не ко времени опять —
Реквием любви, как по покойнику
Я сейчас пытаюсь написать.
Что ты бьёшься, дура истеричная,
На дворе зима еще. Февраль.
Видишь, у меня проблемы личные —
Чувства закаляю, словно сталь.
Я пытаюсь быть чуть-чуть разумнее,
Даже в черном небе вижу свет,
Ревность, злость, обиду, взгляды хмурые,
Завернула в старый, рваный плед.
Завернула, на помойку вынесла,
И пошла довольная домой.
Только разорвали спину выстрелы —
Обернулась… А они за мной…
Боль, обида, ревность, недомолвие
Волокутся. Тень костлявых рук
Тянутся ко мне, дрожат в агонии,
Нервы издают противный звук..
Дыры на спине и крылья сломаны,
А февраль смеется мне назло.
Грусть моя взбесилась, черным вороном
Кружит и царапает стекло.
Не звени капель на подоконнике,
Словно гимн несбывшейся мечты.
Не любовь, а я живым покойником
Стану, коль меня не любишь ты.
«В лужах, босиком, от людей тайком, я танцую, в музыке твоей кружась…»
В лужах, босиком, от людей тайком, я танцую, в музыке твоей кружась.
Мне мотив знаком, даже под дождем, я целую образ твой, не стыдясь.
Тебя