Она повернулась к Полу и улыбнулась:
– Хорошо. Я приму их, раз ты настаиваешь, и тебе так будет спокойней, – она отпила воды, – Ты уже решил, какие отели ты мне передашь?
Пол облегченно рассмеялся:
– Вот такой поворот мне больше нравится, Кэти! Да, я думал об этом. Но, может, у тебя самой есть пожелания?
Кейтрини отрицательно покачала головой.
– Что ж, тогда пусть это станет для тебя сюрпризом, – он оглянулся по ресторану, – Думаю, это дело надо отметить! … Танцем – поспешил успокоить он Кейтрини, удивившуюся его словам, поскольку вот уже лет пятнадцать как он не притрагивается к спиртному.
– Потанцуй со стариком, порадуй меня ещё, – сказал он, галантно приглашая ее. Кейтрини с удовольствием откликнулась. Пол был тем, кто учил её, шестнадцатилетнюю девочку, танцевать с мужчиной (правда, тогда мальчиком) перед школьным балом. Это именно Пол позже объяснил ей, что в танце она инструмент в руках мужчины. Нет ничего, кроме рук, которые ведут тебя. Нет ничего, кроме мелодии, которая обволакивает и проходит через двоих. И что это все неважно, когда танцуешь с любимым человеком, – тогда нет ничего, кроме его глаз, дыхания и музыки тел. И как важно встретить того мужчину, с которым в танце будет именно такое единение. С тех самых пор она крайне редко соглашалась танцевать с кем-либо. Потому что хотела испытать именно то, о чем рассказывал Пол, а не разочаровываться.
Под воспоминания она положила голову ему на грудь и чувствовала себя маленькой девочкой, уткнувшейся в грудь отца, где так надежно и уютно. Пол поглаживал ее по голове и улыбался, благодаря судьбу за то, что послала ему таким образом испытать отцовство.
Они оба были так увлечены, что не замечали за дальним столиком одинокого мужчину, печально наблюдавшего за ними.
Седар был не рад тому, что приехал сюда. Это было не правильное решение. После того, как он попрощался с ней сегодня утром, ему впервые захотелось что-то делать. Именно захотелось, а не потому что надо. Он позвонил управляющему своими отелями и распорядился насчёт организации приема для детей, чем вызвал немало вопросов и удивления. Поспешив заверить, что он в своём уме, и что это не пиар ход или какой-то бзик, он пообещал заехать и проверить все лично на днях.
Потом он поехал к родителям на обед и обрадовал их своим хорошим настроением. Он много смеялся и шутил, что было редкостью последнее время и вызвало удивление у его родных. И, конечно, мама начала интересоваться причиной столь резкой перемены в настроении сына. Ну а что он мог сказать, когда он и сам толком не понимал. Он только улыбался себе в усы и вспоминал темный блеск из-под густых ресниц «Вы – прекрасное зеркало»… ещё он вспомнил, как она договаривалась с кем-то сегодня поужинать в Четырех сезонах, вроде бы в 7. Он глянул на часы. Если уехать сейчас, то он вполне