Он встал и молча прошел к буфету, взял из него графин с коньяком и налил себе в бокал, затем поставив графин на стол рядом со своим креслом, сел и посмотрев на Сару, медленно отпил из бокала.
– Я вижу по твоему виду, что похвастать тебе таки и нечем!? -сказал Яков Лазаревич, поведя левой бровей вверх, и посмотрев вновь на Сару, он предложил ей присесть в противоположное кресло, показав на него рукой.
– Зато тебе есть чем так ведь? Из дома практически меня выгнал! Моего мужа не признаешь! О смерти матери мне не сообщил! А теперь меня еще и обвиняешь в том, что я на похоронах не была! -с обидой в голосе говорила Сара, посматривая на своего отца.
– Ты должна помнить и чтить традиции! Нельзя хоронить в еврейские праздники и в субботу! Кроме перечисленных случаев, откладывание захоронение запрещено даже на один день! Задержка ритуала похорон-это дополнительные муки для души! А ты на тот момент была не в городе, а вообще не известно где! -строгим голосом сказал ей Яков Лазаревич.
Сара посмотрела на него, затем она поправила на своих коленях дамскую сумочку, махнула куда-то в сторону своей рукой и опять начала говорить ему.
– Я все знаю! Мне незадолго до своей смерти, мама говорила о твоем завещании! Причем она мне слово в слово, по памяти все сказала о том, что ты надумал! А там было вот как отражено: <<Что в случае своей смерти, ты все картины завещаешь Санкт-Петербургскому Эрмитажу, а коллекцию холодного оружия-Артиллерийскому музею! Все остальное имущество, ты отдаешь в мою собственность только при условии, если я разведусь со своим мужем и, буду проживать здесь! Иначе, в противном случае, ты оставляешь право за своим учреждением, забрать все недвижимое имущество, включая и наш загородный дом за Гатчиной.
После этого Сара с вызовом посмотрела на своего отца. Яков Лазаревич поправил на груди свой халат, затем усмехнувшись налил еще коньяка и выпил половину бокала.
– Я даже не собираюсь у тебя спрашивать когда конкретно, и при каких обстоятельствах ты это узнала! Потому как я все равно собираюсь данное завещание аннулировать, а составить еще более жесткое! Ты перестала уважать меня и мать! Ты перестала знаться с нами и нашей родней! Ты больше не соблюдаешь наших традиций, выйдя замуж за какого-то бандита-иноверца, да еще не посоветовавшись с нами!? -строгим голосом начал отчитывать свою дочь Яков Лазаревич, затем он резко встал и поправив халат, пошел в сторону туалета.
Когда он уже зашел в туалет, Сара быстро порывшись в своей сумочке, достала снотворные таблетки. Несколько штук она кинула в бокал с коньяком и, вынутой из сумочки шариковой ручкой, быстро размешала. Через минуту Яков Лазаревич вышел из туалета и, выпив залпом бокал коньяка, налил еще полный бокал, затем сел в кресло и, потягивая небольшими глотками янтарную смесь, посмотрел снова строгим взглядом на Сару.
– Ты