вот в результате оделся в деревянный макинтош.

      – А вы не боитесь, что полиция раскроет это преступление? – спросила я.

      – Какое преступление? – откровенно изумился Черкасов. – Господь с вами, Валерия Михайловна! Стамеска умер от сердечного приступа. И мы его послезавтра похороним. Море цветов, гроб из красного дерева. Все как учили. Какая полиция?

      – И все равно, это как-то не по-человечески, – уже по инерции сопротивлялась я.

      – Вот если бы вы сказали, что это не по-божески, тут я с вами бы сразу согласился, – парировал Миша. – А так, очень даже по-человечески. И вообще, давайте замнём эту тему! Что тут перетирать, уже все сделано! Или вы от меня покаяния ждёте? Вы говорите, я слушаю.

      Но мне нечего было сказать. Не такая уж я и праведница, чтобы других корить. Множество разных мыслей роилось в моей голове и за и против, но ничего не вырисовывалось.

      – Ну так что, дальше дружим, или вы теперь со мной и здороваться перестанете? – полушутливо-полусерьёзно уточнил Миша.

      Но по его голосу я поняла, что он занервничал, ожидая моего ответа. Что это для него важно. Он был со мной откровенен, надеясь на то, что я пойму его.

      И я ответила старой присказкой, много раз слышанной от отца:

      – Куда я денусь с подводной лодки?

      И Миша меня понял.

      – Ну и ладушки, тогда я пошёл. А то что-то засиделся с вами, – он резко поднялся с кресла и направился к выходу.

      Но уже у самых дверей обернулся и озорно подмигнул мне, словно нашкодивший школьник, которого только что простили…

      … Вечером в четверг раздался звонок:

      – Докладывает Ракшас. Задание выполнено на восемьдесят процентов. Когда отчитаться?

      – Что значит на восемьдесят процентов? – не поняла я.

      – Не по телефону, – отрезал хакер.

      И мы условились увидеться в пятницу на том же месте, где произошла первая встреча…

      …Когда я шла из института в кофейню, в моей голове вдруг закрутилась фраза «Место встречи изменить нельзя». Такая знаковая фраза после одноименного кинофильма. Вот только в моей голове эти слова произносил Слава Полунин своим ужасно гнусавым голосом, и в конце сильно тянул «Низзззя!!!» И так все это получилось зрительно, что я воочию углядела впереди знаменитый полунинский жёлтый балахон. Это было невероятно. И лишь потом до меня дошло, что я вижу рекламный плакат, где Полунин играет с огромным не то мячом, не то шаром.