И сейчас, по прошествии шести месяцев, мне кажется, что всё это было сном, тяжёлым бредом. Я уже и сама не верю, что всё это случилось со мной. Я ищу доказательств, но их нет. Даже ум-факир смирился с тем, что ему всё это привиделось. Вот только сердце… Иногда в толпе мне вдруг покажется, что я вижу знакомый силуэт и, не отдавая себе отчёта, я начинаю бежать за этим человеком, пока не понимаю своей глупой ошибки. Или в кафе кто-то незнакомый так неожиданно знакомо наклонит голову, и тогда картинка реальности начинает плыть перед глазами от горячей волны, захлёстывающей меня. Или чужое «привет!», адресованное даже не мне, так болезненно резанёт по сердцу из-за знакомой нотки, тона, прозвучавшего в этом нехитром слове…
А неделю назад я познакомилась с очень симпатичным молодым человеком. Мы понимаем друг друга с полуслова. Мне кажется, что я знаю его сто лет. И только сегодня моя подруга сказала мне, что мы просто половинки целого…
Забытый чемодан
Алёна сегодня переезжала. Вместо комнаты в коммуналке девушка нашла однокомнатную квартиру. А может, квартира её нашла… Знакомые родителей уезжали из Москвы на три года за границу и хотели сдать квартиру надёжным людям. Они не имели ни времени, ни желания контролировать весь процесс сдачи своей квартиры: искать новых постояльцев, если старые съедут; разбираться с пострадавшими соседями, если жильцы зальют тех водой; менять кран, если он сломается, и так далее. Все эти вопросы было бы проблематично решать из Италии, куда их пригласили на работу. В общем, к несказанной радости обеих сторон, они нашли друг друга: владельцы квартиры – надёжного арендатора в лице Алёны, а Алёна – удобную и приемлемую по цене квартиру.
Девушка уже два года жила отдельно от родителей и успела обрасти кое-каким скарбом: учебниками, одеждой, разнокалиберной посудой… Именно эти вещи Алёна с почти добровольным помощником – другом Славиком пытались сейчас упаковать.
«Откуда столько вещей набралось-то?!» – с удивлением подумала Алёна, когда вывалила всё своё добро на продавленный диван.
В комнате, которую она снимала, и вещи-то класть было особенно некуда, так как обстановка в ней была, прямо скажем, спартанская. Ветеран-диван был уже упомянут. О его возрасте трудно судить – обычно мебель столько не живёт. Он гордо выпирал все свои пружины через потёртую обивку. У дивана, с той стороны, что служила Алёне изголовьем, стояла ножная швейная машинка «Зингер», которая вот-вот собиралась перейти в статус антикварной вещи.