В 1902 году Вильгельм Томсен избран президентом своей альма-матер, то бишь родного университета, а в 1909 – и президентом Датского Королевского научного общества.
_________________
Норманнская теория как достоверная история. Томсен показал себя большим мастером исторического рассказа. Язык Оксфордских лекций и стиль их изложения, без сомнения, является заслугой датского учёного. Перо бойкое. Логика повествования безупречна. Эмоциональные акценты выверены и создают яркий образ у слушателя (или читателя). Текст не перегружен ссылками и цитатами. Силлогизмы подкреплены свидетельствами арабских авторов. Обращение к летописному материалу и толкование древних рукописей добавляют труду фундаментальности. Философические рассуждения о цивилизационной миссии норманнов, то бишь шведских рыбаков, и варварской сущности туземных племён: славянских и финских – пронизаны непоколебимой уверенностью автора в правоте своих суждений. Даже те места, где автор прибегает к сомнительным допущениям и предположениям, свидетельствуют: у автора нет ни малейших сомнений в том, о чём он говорит (пишет).
Ядро теории – исследовательская часть. Как две жемчужины в искусной оправе занимательного исторического рассказа – этимология слов «русь» и «варяг». Таким образом, его норманнская история стоит на трёх китах:
– Шведская этимология слова «русь»,
– Норманнская этимологоя слова «варяг»,
– Толкование строк Нестора-летописца о вокняжении варягов во главе с Рюриком и двумя его братьями как свидетельство о призвании скандинавов, от имени которых прозвалась земля Русской.
Предоставим слово Вильгельму Томсену, чтобы зазря не голословить.
Зачатие Руси по-скандинавски
Русь по Томсену – как то видится ему:
С. 96: Имя Ruotsi никоим образом не может быть объяснено исходя из финского языка, равным образом как и Русь – славянского языка. Следовательно, это должно быть иностранное слово, что со всей вероятностью указывает на скандинавское происхождение… Мы можем легко вообразить, что Шведы, которые жили вблизи побережья и регулярно пересекали Балтику с одного берега на другой берег, могли очень рано называть себя – не в качестве национальной принадлежности, но по роду занятий или образу жизни – robs-menn или robs-karlar или что-то в этом роде, то есть, в соответствии с первоначальным значением