«Ладно, ладно, я ещё вас удивлю, – как обычно бормотал про себя после подобных редакторских разносов Валентин. – Вот уйду к Мишке Айзенбауму, попляшете без меня».
Конечно, никаких шансов попасть в «Нижнекопьевскую пчелу», появившуюся в городе сразу же на гребне перестройки и завоевавшую бешеную популярность, у Вали Попокина не было, там работали профессионалы не чета ему, да и зарабатывали вдвое, а то и втрое больше. И тем не менее, Мишка, который в не столь отдалённые времена выше должности спецкора заводской многотиражки ни о чём и мечтать не смел, как-то, уже будучи важным барином, на совещании у местного главы похлопал Валю по спине со словами: «Ну что, Валентин, как дела? Растёшь на глазах. Талант у тебя, талант!» Что позволило «простому русскому парню» предположить, что Миша спит и видит его в своей редакции, и что он, Попокин, может в любой момент запросто к нему перебежать. Чего на самом деле, разумеется, и в помине не было.
Жена сразу по Валиному виду поняла, что муж в очередной раз подвергся редакторской порке. А стало быть, все выходные будет где-нибудь пропадать. Ладно, Бог с ним, может, свадьба подвернётся или похороны, хоть немного денег подзаработает. Однако на сей раз Валя удивил её, заявив, что отправляется на рыбалку. «Рыбалка, на кого? Какая-нибудь выдра, камбала, вобла сушёная?», – вертелась в голове Лиды Попокиной мысль, но проверить её не было никакой возможности. Встать в такую рань и тащиться за мужем по темноте – после подобных сексуальных фантазий можно было смело записываться в пациенты местной психушки, которая была единственной в городе, но, по странному стечению обстоятельств, среди всех больниц носила номер 6.
– Ты там, если поймаешь чего, не выбрасывай, Соньке будет разнообразие в меню, – решила всё-таки поддеть Валю жена, собирая ему харч с вечера. На что Попокин важно кивнул, хотя оба прекрасно знали, что кошка Сонька шарахается в сторону от речной мелкоты, как от автомобильных выхлопов.
Валера Ломов, соответственно