– Ара, что случилось? Слушай! Ванцесс?..
Жора что-то прошептал ему на ухо, но старший лейтенант оттолкнул его и приказал Жоре садиться в машину. Дверцы «бобика» были распахнуты настежь. Жора медленно, не глядя ни на кого, залез в раскаленный кузов, и сержант захлопнул за ним дверцы. Жалкое лицо Жоры показалось в зарешеченном окне. Грустными глазами он смотрел на свою стекляшку и стоявших возле нее подвыпивших мужиков.
– Замели! Теперь пива месяц не будет – в сердцах пожалел кто-то то ли Жору, то ли пиво.
– Что ты к нему подходил? – Спросил Мухин Алика.
– Да земляк все же. Интэрэсно стало, за что взяли. Не сказал. Ничего серьезного, говорыт.
– Наверно, за пиво! – Предположил Суламбек. – Гадкий пиво торговал позавчера. Слухал, с содой.
– Что ты говоришь? Какая сода? Зачем зря наговаривать! – становил его Алик. – Тут, друг, не то.
– Ну, ладно, вы куда сейчас? – Решил уйти Мухин. – Я пойду, окунусь, самое время охладиться.
– Может, в магазин сгонять? – Не согласился с ним Суламбек. – Давай пятерку! Возьмем бормотухи.
Мухин вытащил пятерку, но идти в магазин отказался. Суламбек и Алик пошли без него, предупредили, уходя, чтобы обязательно дождался их.
– Я буду на пирсе. – Махнул он им рукой. – Не могу уже, перегрелся.
Близкая и почти мертвая тишина наполняла побережье. Но из недалекого микрорайона доносились приглушенные расстоянием шум и гам. Сигналили клаксонами машины, кричали играющие и не боящиеся жары дети. Неподалеку от стекляшки – на площадке для детей – неподвижно и нелепо висело в мареве раскаленного приморского воздуха «Чертово колесо». Невдалеке дремали волки, лисицы, олень и другие, облезшие изнуренные на солнце зверушки помалкивающей карусели. И только впереди, на стендах, громко, хотя и беззвучно, кричали о трудовых успехах трудящихся Мангышлака целые колонки ярких, пузатых цифр. Мухин знал, что все это в большинстве своем туфта. Не верил ни одной из них. Видел, как делали на рубль, а рисовали в отчетах на два. Как говорится, один пишем, два в уме. Нет, наоборот, два пишем, один в уме. Только первые метры дороги к райцентру Шетпе протянули по степи, а уже отрапортовано в Москву о завершении строительства. И еще целую группу дорожников к наградам представили, вот потеха! А тут, как назло, корреспондент приехал. И все разнюхал. На всю страну обсмеял второго секретаря обкома и других начальников за очковтирательство. А что у нас делается! – Размышлял про себя Мухин. – В прошлом году реактор чуть на воздух не взлетел. Из режима вышел. Проспали. Пришлось один блок останавливать. Водичку тяжелую, то есть грязную в экологическом отношении, в Каспий спустить по отводному каналу. А она вскоре дала себя знать. Начались заболевания. Оцепление по берегу выставили, флажки красные. А обывателям лапшу на уши повесили – мол, палочку холеры со стороны, наверно, из Астрахани завезли, заразили бациллами море.
Мухин это точно знал, сам швы в топливных сборках