Однажды часов до двух ночи Робин перед восторженной публикой обменивался на сцене колкостями с неуклюжим бывшим военным медиком Майклом Притчардом, а одинокий комик все это время стоял наготове. Так как время для выступления было ему гарантировано, Стивенс спросил, хочет ли он еще пойти на сцену? Комик ответил да, видя эту огромную толпу зрителей. «Я буквально прогнал Робина Уильямса и Майкла При-тчарда со сцены. Они ушли, а парень вышел выступать перед спинами расходящейся толпы. После я пошел извиниться перед Робином, что таковы правила. Он не обиделся».
Здесь, как и в остальных клубах, где он выступал, Робин стал местной знаменитостью, которого можно было ждать часами, лишь бы только он появился. Его сценки всегда были импровизированными и всегда разными, и только те, кто близко с ним работал, знали, что его основной дар был в том, что это была не импровизация, а лишь тщательно подготовленная видимость импровизации.
«У Робина была сотня разных сценок в отличие от всех нас, у которых был один образ, с которым мы и выступали, – рассказывал Тони ДеПол. – Затем он начинал импровизировать и сбивался, а пока зрители продолжали смеяться, он все не останавливался. Как только дело стопорилось, он переходил на шутку под номером три, номер четыре и так далее. Так он постоянно выстраивал свое выступление».
Де Пол рассказывал, что когда сам выступал со стендапом в Zoo, то не всегда имел достаточно времени для репетиции. «Поэтому я записал себе шпаргалки на носовом платке и вышел вместе с ним и напитком на сцену. Я притворялся, что сейчас буду пить, а сам смотрел, что делать дальше. Робин это усовершенствовал. Он выходил на сцену, и вы бы никогда в жизни не догадались, что он смотрит на платок, где написаны подсказки. Он, может, и повторял один и тот же материал, но очередность была разная. Приходилось все смешивать, чтобы выглядело, как будто это новое».
Многие комики, выступавшие вместе с Робином в клубе Zoo, не понимали, знают ли они этого мужчину, настолько Уильямс был разным на сцене и в жизни. «Он был не простой человек, – рассказывал Дон Стивенс. – Он либо сидел смирно, либо вел монолог. Беседа никогда не складывалась. Уверен, у него были друзья, с которыми он общался, но это были не мы».
Боб Сарлат, комик и диктор на телевидении, в то время часто работавший вместе с Робином, не мог сказать, кто из артистов был для Робина настоящим другом, а кто просто знакомым. «Я не знаю, кто его лучший друг, – сказал он. – Все говорят, что такие были, но я не знал никого из них лично. Робин мне нравился, а он любил знакомых ему людей. Но Уильямс был из тех, с кем невозможно долго общаться, чтобы он не отвлекался на что-то еще».
Многим завязывающимся в таких клубах отношениям способствовал льющийся здесь рекой алкоголь. Хотя в Zoo наливали