На глаза Хрольву попалась шестнадцатилетняя Рагнхильд. На время своей беременности она предпочла приехать из Киева в Полоцк, к своей матери Герлок.
Внезапно набежавшие с моря тучи просыпались крупными хлопьями мокрого снега.
– Хоть пожара можно не бояться! – обрадовался Бьорн, вглядываясь в неясные пока фигуры, темневшие вдалеке на льду русла Полотвы.
– Селяне в ужасе, – заметил Хрольв. – Войско новгородцев кормит лошадей их посевным запасом зерна.
– Это не так уж важно, – ответил Бьорн, всматриваясь вдаль и пытаясь прикинуть количество вражеских воинов.
Ему мешал падавший снег, из-за которого ближе к горизонту ничего не было видно.
На стену поднялся сам князь Регнвальд с младшими дружинниками. Те принесли металлические шлемы и кольчуги.
– Держите, – сказал сыновьям старый норвежец и скомандовал зычным голосом: – Приготовиться всем!
К надолбам уже приблизились первые группы легковооруженных всадников-чуди.
Хрольв бросил перед собой мокрые доспехи. Надевать их совершенно не хотелось, снег уже набился в ячейки кольчуги и в его волосы. «Всемогущий Один! – подумал Хрольв. – Я зря тратил время, вынашивая пустые замыслы предстоящих походов. Враг сам пришел к отчему дому. Сейчас я прошу лишь об одном: дай мне прожить эту ночь достойно!»
Бьорн просто переодевался, без всяких молитв. Его мать Герлок собрала всех ребятишек княжеского терема в подполе и перепоручила их беременной Рагнхильд.
– Там сколько-то кривичей, словен и чуди, – попыталась она успокоить дочь. – Они пограбят окрестности, повоюют под стенами и уйдут, твои слова не стоят бόльшей мести.
Посад действительно уже легко преодолевали пешие воины названных племен, укрытые толстыми медвежьими шкурами. Их головы украшали и защищали медвежьи черепа с несодранной кожей. В руках атакующих были копья, дубины, редко у кого топоры.
«За все, что я должен был сказать, но не сказал», – мысленно говорил Хрольв, подтягивая кольчугу на плечах специальными ремешками. Молодой норвег надевал боевые перчатки с мягкой кистью и жесткими раструбами. «За то, что мы не извинились перед сватами новгородского князя Вальдемара, будем теперь откупаться кровью наших дружинников», – продолжал размышлять младший сын полоцкого князя Регнвальда.
Из снежной пелены показались всадники, рысью проникающие в посад. Конную лаву надолбы останавливали, а ручейки конников – нет.
– Они скачут сюда! – крикнул дозорный с башни, выходящей на реку Бельчицу.
Хрольв обнажил меч и откинул ножны. Нужды в них теперь не будет очень долго.
Со стороны нападающих раздался призывный рев рога. Между надолбов гарцевал всадник в медвежьей шкуре, накинутой прямо на голый торс. То был