Дарг открыл было рот, чтобы что-то возразить, но Юхгар перебил его:
– Согласны, – сказал он и угрожающе посмотрел на напарника. Тот сплюнул, но не произнес ни слова. – И ещё, завтра Артод устраивает облаву на южных дорогах. Так что, тебе лучше поторопиться.
Трёхглазый кивнул и дал знак одному из своих людей, которые тоже были на месте встречи, чтобы тот рассчитался с бандитами. Получив деньги, те довольные направились обратно в Гельдоран, а Трёхглазый подошёл к повозке, на которой стояла деревянная клетка.
– Будешь шуметь, пожалеешь, – сказал он Шайнаре и развязал руки. Потом втолкнул девочку в клетку и запер дверцу.
Двое слуг накрыли клетку ветошью так, чтобы её содержимое стало не видно постороннему глазу. Уродливый работорговец сам управлял повозкой с запретным живым товаром, а четверо его вооружённых охранников ехали верхом.
***
Давно рассвело. А езда продолжалась уже несколько часов. Клетка подпрыгивала на ухабах, и девочка едва не билась головой о низкий потолок. Она сидела в углу, держась руками за прутья, и всё ещё обдумывала то, что произошло этой ночью. Шайнара не понимала, почему её не повесили, а продали какому-то уроду. Но третья встреча с бандитами, убившими её брата и отца, и обесчестившими её тело, окончательно вернула её к жизни.
Теперь у неё появилась цель. И она не успокоится, пока не добьётся её. Она ещё найдёт способ убежать и найдёт способ отомстить… За всё отомстить…. За сожжённый дом… За друзей… За Рыжего Фина… За отца… За себя… За брата…
…Берд… О, Берд… Горло её сжалось, в ушах застучало, а по сердцу прокатился тяжёлый ком и рассыпался на тысячи обжигающих песчинок с остро отточенными гранями. Несколько этих песчинок попали в глаза, вызвав резь и норовя прорвать океан невыплаканных слёз. Но нет! Шайнара до дрожи сжала кулаки – она не будет скорбеть до тех пор, пока не покарает убийц! Пока вороньё не слетится на их трупы, и падальщики не растащат кости! И в эту минуту внутри изнемождённой четырнадцатилетней девочки родилась такая смесь ярости, злобы и гнева, что их триединая мощь могла смести всё на своём пути…
Неожиданно повозка остановилась.
– Уйди с дороги! – услышала девочка голос Трёхглазого.
Она отогнула краешек ветоши, накрывавшей клетку, и увидела, что путь им преградил всадник. Шайнара сразу узнала его широкополую шляпу и тёмно-синий плащ. Это был Морлав Тейн.
– Что тебе надо, старик? – вновь спросил Трёхглазый. – Убирайся с дороги!
Но Морлав Тейн и не подумал отойти. Он лишь спрыгнул с лошади и слегка хлопнул её по крупу, чтобы та отбежала в сторонку.
–Ты Жураб Рамский, рождённый в подвалах Таурена женщиной по имени Саглая и именуемый в народе Трёхглазый? – спокойно и как-то даже торжественно задал вопрос Морлав Тейн.
– Возможно, – ответил уродливый работорговец. – У тебя есть ко мне дело,