Местре Педро Аршанжо был доволен своей жизнью, теперь он был бы доволен и своей смертью. Вся эта похоронная процессия – покойник на открытой телеге, запряженной осликом с бубенцами на шее, толпа пьяниц, полуночников, проституток, приятелей, возглавляемая ночным сторожем Эвералдо, который пускал трели своим свистком, и замыкаемая солдатом, который шел церемониальным маршем, – все это короткое путешествие казалось собственной его выдумкой, историей, записанной в его тетрадке, рассказанной для увеселения гостей, что собрались за пиршественным столом в среду, в день Шанго.
4
Деньги на похороны собрали главным образом гулящие девицы – деньги на гроб, автобус, свечи и цветы.
Розалия, в качестве бывшей возлюбленной усопшего, оделась в траур, набросила черную шаль на негустую, перекисью вытравленную гривку и отправилась по Пелоуриньо собирать доброхотные даяния, и никто ей не отказал. Никто – даже известный скряга Маркес, который в жизни никого не ссудил деньгами на рюмочку кашасы, и тот внес свою лепту и сочувственно отозвался о покойном.
Но делились с Розалией не только деньгами: везде выслушивала она воспоминания, истории, случаи, присловья – всюду оставил Педро Аршанжо память о себе, след своего присутствия. Маленькая, рахитичная Кики – ей едва исполнилось пятнадцать лет – лакомый кусочек, приберегаемый для почтенных завсегдатаев борделя Деде, – тараща огромные глаза, заливаясь слезами, принесла куклу, что подарил ей когда-то Аршанжо.
А сама Деде, морщинистая сводня, знала покойного всю жизнь, и всю жизнь был он волен как птица и чуть-чуть полоумный. Еще в девицах была она любимой партнершей Аршанжо на новогодних праздниках, на всех новенах и трезенах[10], на всех репетициях карнавальных групп, на карнавалах… Всегда оставался он сорвиголовой… Кто бы мог с ним сладить?.. Много, много девиц он перепортил, одних только пастушек на ежегодном празднике богоявления сколько наберется… Деде, вспоминая, и смеялась, и плакала… «Я тогда была молоденькая, хорошенькая, а уж какой он был шалопай!..»
– Так это он был у тебя первым?
Вопрос остался без ответа. Деде ни слова не прибавила к сказанному, и Розалия в сомнении двинулась дальше. Ей ведь тоже есть что вспомнить, но она не плачет, не рыдает – идет собирать пожертвования…
– Даю от чистого сердца. Было б больше – дал бы больше. – И Роке вытряхнул из кармана последние медяки.
В мастерской все пятеро внесли свой вклад, а Роке пояснил:
– Лет пятнадцать назад, что ли, это случилось. Не очень давно… Погоди, я вспомню… Точно, в тридцать четвертом, девять лет назад. Стачка транспортников, разве забудешь?! Сначала забастовали трамвайщики, так что этому чертову старику вовсе не из-за чего было в нее соваться…
– Я и не знала, что он работал в транспортной.
– Недолго. Он разносил счета за свет. Место получил с большим трудом, много было хлопот. Он очень бедствовал тогда…
– Он всегда