– Вы считаете, больше? Скажите – деньги не имеют никакого значения.
– Да что ты, Лика! – закачала головой Галя. – Сто – это огромные деньги. Нет, мы не можем столько брать.
– Все – никаких разговоров! Сто долларов. Вы хотите все деньги сейчас, за весь год, или помесячно?
– Нет-нет! Конечно, помесячно, – испуганно запротестовала Галя.
– Как хотите, мне все равно.
Когда на следующее утро Лика в черном шелковом халате, из-под которого виднелись шелковые же пижамные белые брюки спустилась вниз, Галя уже увела все еще упирающегося Нечаева по магазинам. Лика прошла на кухню варить свой утренний кофе, пачки которого она всегда возила с собой.
Сварив кофе, Лика вернулась в гостиную и с чашкой в руке стала рассматривать фотографии на маленьком комоде, приткнувшемся к старенькому дивану, покрытому накидкой. Увидев фотографию Тони с интересным, но намного старше ее мужчиной, она взяла ее с комода и долго рассматривала. Затем, поставив ее на место, взяла фотографию молоденькой Гали с черноволосым красавцем, державшим на руках маленькую девчушку, скорее всего, Тоню. Затем фотографию этого же мужчины, улыбающегося, и в обнимку с так же улыбающимся молодым Нечаевым. Оба в белых халатах среди каких-то приборов. Рядом стояла фотография всего семейства Нечаевых с улыбающимся во весь рот Стасом. «Тут, пожалуй, без Фандорина не разберешься», – подумала Лика. Потом посмотрела на часы и, допив кофе, поднялась к себе переодеваться. Настроение у нее было на подъеме, хотя ей предстоял большой и тяжелый день.
Когда Лика вчера объяснила Нечаеву свой приезд в Епишево понравившимся ей названием города, старым монастырем с красивой трехглавой церковью, ну и конечно же, своей близостью к Москве, она немного погрешила против истины. Главной причиной приезда именно в Епишево была Катя, ее близкая подруга, единственная, кого она посвятила в свои планы и у которой здесь жила сестра. Катя сказала, что сестра у нее деловая, знает половину города и поможет Лике с ее школой. Вообще-то Лика привыкла все свои личные дела устраивать без посторонних советов и помощи. Когда у нее все получалось, ей это доставляло несравненно большее удовлетворение, когда же нет, она особенно не расстраивалась – ну так не получилось, зато не будет никаких претензий и обид. Кате она все это объяснять не стала, но согласилась на Епишево – ей было абсолютно все равно, куда ехать. Она поблагодарила подругу и взяла телефон сестры, зная, что звонить не будет.
В субботу, приехав в Епишево, она сразу сняла номер в гостинице и, оставив чемоданы, пошла прогуляться по городу: осмотреться и поспрашивать насчет аренды помещения под студию.
На витрине булочной она увидела объявление о сдаче помещения. Булочник, которого звали Афанасием Георгиевичем, сказал, что сдается не булочная, а его бывший магазин промтоваров, который он вынужден был закрыть. Когда Лика описала, какое ей нужно помещение, булочник радостно заулыбался – его магазин идеально для этого подходил. Они договорились на следующий