Антон лег на бок и поджал ноги к груди.
– Сейчас пройдет, – повторил он.
Робот сел возле Антона. Молча разглядывал его, лежащего на песке. Через пару минут Антон встал, достал из кармана бумажную салфетку и вытер ею губы.
– Пора идти, – сказал он.
– Что это было? – спросил Саша.
– Я болею.
– Чем?
– Рак легких.
– Ты умрешь?
– Да, но не скоро.
– Откуда ты знаешь, что не скоро?
– Знаю. Потому что скоро мне нельзя.
– Понятно.
– У меня к тебе просьба. Не говори ничего Еве.
– Хорошо. Значит, я тоже могу тебя шантажировать.
– Выходит, что так.
Антон приложил палец к сканеру, и они с Сашей зашли в квартиру. Робот снял резиновые накладки с подошвы ног и положил их возле обуви в прихожей.
– Умно, – сказал Антон, – а мы Бобу ноги протирали.
Антон прошел на кухню и позвал жестом Сашу. Тот рассматривал коридор.
Пластиковым пальцем нажал на выключатель и включил свет. Смотрел на себя в зеркало. В отражении увидел пианино в комнате Евы.
– Можно я пройду туда? – спросил робот.
– Да, только вещи Евы не бери, она будет ворчать. Сейчас я подойду. Мне позвонить надо.
Робот зашел в комнату и сел за пианино. Поднял крышку и начал играть. Услышав мелодию, Антон зашел в комнату. Саша продолжал играть, не обращая на него внимания. Робот играл настолько качественно, настолько мастерски, как профессиональный пианист. Только человек может ошибиться, сбиться, а Саша играл идеально. Антон, как человек, окончивший музыкальную школу, особо тонко мог ощутить мастерство Саши.
«Хотя чему я удивляюсь, – подумал он, – заложили в него программу, вот он и играет по алгоритму».
Робот сбился и остановился. Посидел пару секунд, уставившись в клавиши. Потом проиграл последний такт и снова сбился.
– Черт, как же там… – сказал он негромко сам себе.
Попробовал еще раз.
– Забыл, – сказал Саша, – ничего, вспомню.
– Как программа может «забыть»? – спросил Антон.
– Какая программа?
– В тебя записали программу проигрывания пальцами по определенным клавишам. Как понять – «забыл»?
– Никто в меня ничего не записывал. Мой хозяин показывал мне, куда нажимать, а я пытался повторять. Потом я долго тренировался. Давно это было. Я музыкой уже лет десять занимаюсь. Эту композицию я сам написал.
– Музыка – это в каком-то смысле математика. Математика мира творчества. Можно писать, будучи глухим, но зная закономерности.
– К чему ты клонишь?
– К тому, что не может быть у робота творческого мышления. Как ты это делаешь?! – Антон немного повысил голос. Но не от злости и раздражения, а от удивления.
– Когда хозяин начал учить меня живописи, музыке и поэзии, я как будто вышел из… – Саша посмотрел на свою ладонь, – из какой-то пелены, из тумана. Я начал видеть все по-другому. Как будто я очнулся от полудремы, и все стало четким