взаимопонимание и оказывать товарищескую поддержку, впадать в здоровые амбиции, делать карьеру, выдавать разнообразные эмоции в нужное время и по нужному поводу, и так далее и тому подобное по списку нормальных человеческих дел. А игрой светотени да творческими полетами можно просто душу изредка подкармливать, раз она таких витаминов требует. Для всякой отдельной души своя пища требуется. Кому-то достаточно простых бытовых радостей вроде покупки стиральной машины в кредит, другому в этом смысле деликатесы нужны, дома-дворцы с иномарками, чтобы все завидовали, а третьим подавай какой-нибудь изыск вроде пристрастия к особенной, не для всякого слуха музыке. Некоторые душу свою дворянскими титулами кормят, благо можно их нынче относительно дешево приобресть. А есть и такие, которые только властью душу насыщают, как хлебом насущным. Хотя хлеб насущный – это не совсем подходящее в данном случае сравнение. Власть, наверное, имеет особый вкус. Что-то вроде черной икры или устриц. Впрочем, не важно, какой у чего вкус, – лишь бы душа им насытилась. У Наташи, например, она вполне наедается созерцанием да этой вот писаниной. Тайной-личной-эгоистической. Да, именно – тайной! Никто, кроме Саши и бабушки, не знает, что под псевдонимом Алина Никольская-Петерс в популярной серии «Мальвина» у нее, у скромняшки Наташки Петровой, вышло уже три книжки и четвертая вот-вот на подходе. Даже мама не знает. А с Саши и бабушки она слово взяла, что они будут молчать…
– …Петрова! Ты чё тут, померла, что ли?
Наташа вздрогнула, повернулась от окна навстречу резкому голосу Тани Яновской, своей образовавшейся по долгу службы местной приятельницы из бухгалтерии. Потом спохватилась, моргнула испуганно, суетливо начала возить мышкой по столу, торопясь убрать из Таниного поля зрения преступный файл.
– Э, ты чего так струхнула, Петрова? Порнуху, что ль, по интернету гоняешь? – хохотнула Таня, мельком взглядывая на себя в зеркало. – Кончай это грязное дело, пойдем лучше перекурим. И Ленка Захарчук тоже сейчас притащится, я к ней по пути заглянула. У тебя сигареты есть? Я у тебя стрельну?
– Да без проблем.
– А у тебя какие?
– У меня «Парламент», легкие…
– Ой, западло-о-о-о!
Последнюю фразу Таня пропела с изысканным, особенным смаком, изо всех сил стараясь придать голосу хрипотцы с примесью артистически хамской задушевности. И глаза прикрыла, и голову чуть назад откинула. Красиво, наверное, по ее, по Таниному представлению, получалось. Черт его знает, откуда она взяла, будто бы этот нарочитый цинизм ей идет. Видимо, решила, что заемный, из чужой жизни сленг очень тонко оттеняет ее мало-мальский интеллект. Зря она так решила…
– Почему – западло? – слегка раздражаясь, с трудом повторила за Таней противное словечко Наташа. – Ты что, другие куришь? «Беломор-канал» или «Герцеговину-флор»?
– Да не… Просто мне западло на твою кислую харю смотреть! Можно подумать, я тебя от важной бумаги оторвала.
