– Матвей, там полиция подъехала, – Зотов дернул задумавшегося Роговцева за рукав. – Я отойду на секунду, поговори с ними сам.
– Ты далеко?
– Да нет. Там, – он кивнул куда-то в угол, – знакомая сидит, подойду к ней.
Роговцев всмотрелся в глубину зала и увидел женщину, к которой направлялся Зотов. «Я ее знаю. Это жена Судняка. Арина, кажется. И где это Зотов успел с ней познакомиться?» – подумал он, отворачиваясь.
Зотов пробирался между тесно стоящими столиками и не сводил глаз с Арины. Ему думалось, что, отвернись он на минуту, она пропадет. Зотов даже до конца не был уверен, что за столиком сидит именно Арина, а не похожая на нее женщина. Видел он ее вживую только два раза: тогда, три года назад у себя дома и в прошлом году на Троицком рынке.
…Арина была не одна. Красавец мужчина, одетый дорого и стильно, вел ее как маленькую за руку по проходу между рядами, торгующими мясом. У нее был растерянный вид, он же по-хозяйски осматривал прилавки, небрежно отворачивался от враз расстроившихся продавщиц, и шел дальше. Арина виновато оглядывалась на торговку, словно извиняясь за него, и покорно тянулась за ним. Наконец он выбрал большой кусок говядины, расплатился и, что-то сказав Арине, все еще не выпуская ее руки, направился к выходу с рынка. На Зотова неожиданно накатила волна жалости, в носу защипало, и в бессилии сжались кулаки. Он сразу понял, что красавец – муж, и никак иначе. Нет, Арина не позволила бы с собой так, обидно, если бы не права. Те права, которые получает только законный муж.
Домой Зотов вернулся без сметаны и зелени, за которыми, собственно, и отправила его на рынок Татьяна. Только глянув на ее зло поджатые губы, он тут же, не раздеваясь, подхватил папку с документами с полки стеллажа и, бросив на ходу, что у него дела, захлопнул за собой дверь. Перевел дух только в машине, выруливая на трассу, без всякой точной мысли, куда бы ему поехать. Ноги, точнее колеса, привели его в Красноярский район, к домику лесника Михеича, старого любителя водочки под разносолы и жаркой баньки. Как оказалось, и то и другое Зотову и было нужно. Водка у него в багажнике лежала всегда, бочка с огурцами в подполе Михеича еще не опустела, а баню они натопили вместе: Зотов колол дрова, выпуская из себя злость и еще непонятно какое чувство, а Михеич насмехался над ним, глядя, как он остервенело лупит по очередному полену. «Ты, Леха, влюбился ли, как? Иль хочешь, кого так сурьезно?» – спросил его Михеич, состроив комичную рожу. Зотов молча рубил. И только после баньки, сидя на прохладной лавке, разморенный и успокоившийся, неожиданно рассказал Михеичу об Арине. И говорить вроде было не о чем: что там две встречи! А получился рассказ, заладился разговор. За что любил Зотов Михеича, так за мудрость мужицкую. Женщин Михеич знал вдоль и поперек. Три жены похоронить успел, да дочки две в городе жили. «Пусто ты живешь, Леха. Все работа, работа! А Татьяна твоя тебя зомбирует (эко слово ввернул!). Может, и ходит куда…» – сказал загадочно, внимательно посмотрев на Зотова,