Глава 12
– Ты меня совсем не слушаешь, Катя! Я говорю, не дело ты задумала, – Светлана дотронулась до руки Катерины.
Катя вздрогнула.
– А? Может быть, может быть. Хотя не тебе меня судить! Что ты обо мне знаешь?
– Ты права, ничего. Но ведь ты сама такая скрытная! И сейчас я бы ничего не узнала, если бы ты про обряды не спросила. Черное это все, Катя, сама знаешь! Расплата жестокая будет.
– Я уже свое заплатила! Пусть теперь они платят!
– Прости. Прости их всех.
– Не получается. Тридцать лет молчала! И дальше бы молчала, только встретила его на свою беду! Или на его!
– Ты понимаешь, как глупо все, что ты задумала? Ну, растопчешь ты их жизнь, тебе легче станет?
– Легче. Знаешь, раньше была уверена – не станет. А теперь точно знаю, полегчает. Уже полегчало!
– Что ты сделала?
– Я – ничего, – Катя рассмеялась и вдруг хрипло закашлялась.
– Что случилось-то тогда?
– А один из них умер, – Катя сжала кулаки. В глазах ее промелькнула злость.
– Ты убила?!
– Нет. Сердечный приступ, кажется. Я, как увидела, что он падает, ушла. В холле уже услышала, что умер.
– И порадовалась? – в голосе Светланы слышалось недоумение пополам со страхом.
– Да, порадовалась! И не спрашивай почему. Каждый из них в чем-то виноват. Каждый! Один заплатил жизнью. Не моими руками! Но мысль тоже материальна. Вот и догнала.
– Ты обезумела! Слышала бы тебя Агафья! Не тому она нас учила!
– Она правильно нас учила, успокойся. Просто мы с тобой разные. Ты совсем маленькой к ней попала, ничего из детства не помнишь, ни зло, ни добро. А я виновата, что меня обидели? Я заслужила чем? В двадцать лет много ли грехов за мной было, что со мной так судьба обошлась?
– Вот видишь, судьба. А они в чем виноваты?
– Это мне решать. И не лезь ко мне со своими нравоучениями.
– Хорошо. А сестру ты видела?
– Да, – Катя улыбнулась. – Она так на маму похожа! Я – на отца больше, он тоже темноволосый был, а она копия мамы. Фигурка точеная, не скажешь, что рожала. А вот племянницу так и не встретила ни разу. И муж у Аришки красавец.
– Что, так и не подойдешь к ней?
– Нет, Света, не могу. Тридцать лет прошло! Я последний раз ее на похоронах мамы видела. Еле сдержалась, чтобы не подойти. Хотя риска никакого, что узнает, не было. Лицо-то мое помнишь тогдашнее? Краше в гроб кладут!
Катя горько усмехнулась.
– Я думаю, она бы узнала.
– Не думай. Ты, Света, добрая не в меру.
– А где мера доброты?
– Там, где прощение возможно. Я людям всю жизнь помогала. Их судьбами жила. Пора и своей заняться. Наверное, не зря я в город вернулась. Тридцать лет не было такой возможности, в глуши сидела, а тут как бог дал.
– Может быть, не для мести ты здесь, Катя? Для прощения и любви?
Катя