Деревенские чудики. Коптевские байки. Nikolay Sychev

о поймёшь, что только там и могла произойти эта невыдуманная история.

      А жил тот мужик в очень интересной деревне, в какой-то, я бы сказал, не серьёзной деревне. Все жители окружающих сёл относились к этой деревне немного пренебрежительно, а её жителей называли «тальянцами». Почему так? Ни кто не знает. Практически, все жители этого села имели птичьи фамилии это: Соловьёвы, Вороновы, Дроздовы, Петуховы, Филины, Воробьёвы, а уж Грачёвых – каждый третий! Да и сама деревня имела не серьёзное название, похоже тоже птичье, – Куреево. Все, кто жил в Курееве, говорили скороговоркой, и эта скороговорка была похожа на птичье щебетание! Может, из-за особенности говорить скороговоркой, и приклеилась к жителям Куреева кличка —«тальянцы». Может быть!

      Жители окрестных селений знали, что в Курееве живут одни дураки, что девки и бабы там самые распутные. Заводить родственные связи с куреевскими – жениться или выходить замуж – считалось дурным тоном. Если у кого-то, в соседней деревне, вдруг, ни с того ни с сего, сдохла корова, то все были уверены, что порчу навели куреевские! Пьяные драки и поножовщина, случавшиеся на всеобщих народных гуляниях, всегда устраивали куреевские. «Тальянцы» – что с них возьмёшь! Все, кто нарушал негласное табу на связи с ними, потом жалели об этом всю жизнь. Мой брат попал в амурную сеть, которая была раскинута на сеновале местной красавицей, и установил связь, сначала неофициальную, а потом пришлось жениться! И всю жизнь проклинал тот день, когда это случилось! Дура – дурой оказалась! Одно слово – «тальянцы»!

      Я хочу рассказать об одном человеке, местном жителе, которого звали Ванька Дрозд. Фамилия Дроздов дала кличку Дрозд, и она стала вторым именем Ивана. Дрозд, как и все местные мужики, любил выпить «на халяву», а выпив самогоночки, побуянить, рванув рубаху на груди. Мужик как мужик, разве что маленького роста. Настолько маленького, что про людей такого роста говорят – полтора метра в прыжке! Про них так же говорят – мал золотник, да дорог! Чем он дорог мы поймём позже.

      Этот мужичонка, про которого я рассказываю, в роковые-сороковые был призван на войну. Храбро воевал, был тяжело ранен и в 1944 году был комиссован или, как он сам говорил: «Списали под чистую!». Ещё не отгремели залпы Второй мировой, а Дрозды начали плодиться, да так интенсивно, что в 1950 году в их гнезде было уже пятеро «дроздят»! С двумя «дроздятами» я учился и знаю их хорошо. Старший из всех, Николай, имел кличку Оружейник и, как мне кажется, он был жертвой войны. Тяжёлое ранение, страхи войны, произвели какие-то изменения в организме дяди Вани, причём, изменения на генном уровне. И грохот войны передался родившемуся сыну!

      Мальчишка подрос и так увлёкся сбором различных военных трофеев, которых, в наших краях, было очень много, что стал признанным авторитетом по оружию. Все окопы, блиндажи, пулемётные гнёзда, ходы сообщения в окрестностях были тщательно исследованы, и у младшего Дрозда скопился целый арсенал. Там было всё: пулемёты, автоматы, винтовки, гранаты, патроны, всё, что стреляет и взрывается.

      Старший лейтенант милиции участковый инспектор Орлов неоднократно конфисковал арсенал и обещал посадить Колю-дроздёнка в колонию. Но дядя Саша Орлов всегда и всех обещал арестовать, посадить в тюрьму, отправить в ЛТП, и ни когда этого не делал. Все, кто совершали какие-то правонарушения, знали, что надо ЗАПАСАТЬСЯ самогонкой, потому что предстоит длительный разговор за хорошим «круглым» столом на воспитательные темы. Дядя Саша Орлов за столом кричал, стучал кулаком по столу, размахивал пистолетом и обещал всех «порешить», и…… засыпал! Утром, опохмелившись, говорил, что он там, в районе, всё сделает, что он там, в районе, постарается, что если там, в районе, кому-то чего-то надо, то он сообщит. Когда он привозил сообщение из района, то озвучивал его вновь за столом, и вновь кричал, стучал, размахивал, приговаривал, и…… засыпал. Утром, опо…………….! Для всех жителей участка, а это более 30-ти деревень, дядя Саша Орлов был воспитателем, следователем, прокурором, судьёй, тюремным надзирателем, он был господом богом!