– Я ухожу, это место не для нас. Тут нечисти больше, чем в сказках любой старухи! – Урумар не мог остановиться. Я впервые увидел его таким, и это крепко поселило страх во мне, следом в Боромире и даже в Арье.
Мы стали рассказывать, перебивая друг друга – темно, огонь, дракон и страшный уродец!
– Где Нэа, где эта старая женщина?! – спрашивал я у деда. – Нам нужно к ней.
– Прав он, – согласился Урумар и пытался сделать спокойным свой голос. – Свобода, мы дошли до края, этот мир не для нас. Смотри на этих людей, смотри на дома, а то, что мы видели, не смотри. Эти люди страшнее Антонэ. Мы не пройдём дальше, нас убьёт этот путь.
– Давай разведём огонь, согреемся, поедим и подумаем, – таким было предложение деда. Было видно, он доволен чем-то и совсем не хочет уходить.
– Нет, Свобода, я тебя уважаю, но я не хочу идти вперёд, я хочу назад. Я много видел, много бился и не боюсь никакого боя, но там… эта гора живая, она оставит нас в себе и переварит. Нам сложно было выйти, мы долго искали выход, – Урумар увидел Нэа, что волокла за собой ящик на полозьях. – Свобода, нужно не идти сейчас. Нэа! Эй, старуха, стой говорю тебе! – Он поспешил к Нэа. – Садись на свой ящик, и я повезу тебя, буду жить в твоём доме пока.
– Я знаю его много лет, таким он никогда не был, – в словах Ратибора слышались тревога и страх, которые он перенял от Урумара. – Значит, есть тому причина.
С этими словами он пошёл следом за Урумаром, что тянул ящик со старухой на нём.
– Я не воин по законам Прибойа. Но не в том моё решение. Монет у нас нет, а у старухи есть еда и самогон, я туда, – эта речь Тио принесла грусть в мою душу воина. Я боролся со страхом, а мой названый брат поступает так.
Я не сказал ему вслед ни слова, потому что сомневался – не сделаю ли я так же, как и он, через шаг или два. Я, Арья и Боромир смотрели вслед уходящим братьям по оружию, не понимая – осудить их или принять? Нам нужно было слово и слово пришло в наши уши: «Воин – это человек, а всякий человек имеет страх. Не знай наши отцы и деды страха, не спасайся они от него, не борись с ним – не родились бы мы, не было бы людей. Не будем судить наших братьев. Мы станем лагерем и будем узнавать это место осторожно. Не успеем – придём следующей весной»…
Два дня мы жили в городе возле крепости. На этих руинах больше никто не жил. Люди работали тут, а ночью все уходили внутрь горы, и мы оставались одни. Лагерь наш стоял в разрушенном доме, в комнате, третьей над землёй (третий этаж). В этих холодных кирпичных стенах мы чувствовали хоть какую-то безопасность. Эти дни мы зарабатывали деньги тем, что пилили лес. Денег нам хватало только на еду.
Мы часто смотрели на древнюю крепость. За эти два дня мы немного привыкли к её виду снаружи, он всё ещё был величественным, но уже не таким страшным.
Рот не пилил с нами деревья, он весь день не попадался на глаза, но он приносил немного денег.
– Взял, –