Наваждение. Собрание авторских рассказов и статей. Влада Шлыкова

улицы уже были залиты светом, тусклым и как будто слегла сероватым. Мой стандартный маршрут сбора проходил через ванную комнату, затем обратно в комнату, лишь затем на крошечную кухню, заставленную посудой и остатками вчерашнего ужина на двоих. Вчера я оставила форточку приоткрытой, чтобы обновить воздух в нашей съёмной с подругой квартире. Пока вскипал электрический чайник, я стала засыпать чай в заварничек, ютящийся на тумбе. Прежде, ещё пару месяцев назад, во время относительно тёплое, летнее, мне доводилось каждый день вести с комарами яростную борьбу за наше жильё. В открытую на вечер форточку их налетало по десять-пятнадцать особей, но настоящую активность они проявляли ночью, не давая ни мне, ни Насте, соседке, спать. Заваривая чай осенью, я никак не ожидала, что встречу одного из них здесь, прямо над моей головой. Худенький комар был первым из своего вида, которого я встретила за эти недели, особенно холодные или даже морозные.

      Сначала моя рука потянулась за полотенцем, намереваясь сбить кровососущее насекомое с поверхности навесного шкафчика, но, передумав, я оставила эту затею. Две минуты спустя нас уже было трое: Настя, вставшая позже меня, я с кружкой горячего чая и комар. Погода за окном вызвала во мне сострадание к одному из числа тех, к кому не было жалости в летнее время. В это время года, сырую пору увядающей природы, нам всем не помешает немного тепла. Во взгляде, добром слове или на махонькой кухне съёмной квартиры.

Сентябрь 2018 года

      Зима

      …И белому мертвому царству,

      Бросавшему мысленно в дрожь,

      Я тихо шепчу: «Благодарствуй,

      Ты больше, чем просят, даешь».

      Борис Леонидович Пастернак

      Зимы в Сибири выдаются морозными, сухими, проявляющимися густыми клубами тумана, витающими в воздухе и влажным инеем оседающими на лысых стволах деревьев. Мороз, постоянный спутник зимних сибирских дней, не щадит никого: ни рабочих, ранним утром заполонивших пустые, слегка дрожащие, как безмолвный лес сквозь пламя огня, улицы. Не щадит он и бродячих животных, покрывшихся белым, как седина, инеем.

      Январские морозы стали роковыми не для одной тысячи судеб, решёнными ссылкой их в сибирские края. Зиму жители Сибири, местами малозаселённой и пустующей, переносят тяжело, холодно. Редко пустые улицы пугают своей тишиной: чаще, если хорошо вслушаться, можно услышать тихий звон где-то далеко, за светло-синим горизонтом. Если хорошо слушать, можно рано или поздно понять, что зима здесь материальная: она застаёт редкого прохожего, ждущего трамвай, болезненным покалыванием ветра и призрачными касаниями ледяных рук, забираясь под утеплённую одежду. Прохожий щурится от ветра, кутается, прячет красные и одеревеневшие ладони по карманам дублёнки, затем приходит трамвай, спасительно тёплый, и прохожий наконец расслабляется, и руки начинают оттаивать.

      А зима снова остаётся наедине с собой и замершей в ожидании весны природой. Ждёт нового