Признание. Игорь Богданович

мечтал. Оставалась не сильно приятная работенка – убрать следы преступления, стереть эту веху истории, стереть навсегда. Я поднял с кровати это безжизненное тело, еще теплое, но менее привлекательное и отнес в ванную комнату. Положив тело в ванну, я отступил, чтобы в последний раз насладиться своей работой. Она по-прежнему была красива, нет слов, ее густые волосы ниспадали на когда-то упругую грудь, губы были чуть приоткрыты, как будто она хочет что-то сказать, прошептать тихим голоском – Спасибо! Нет больше той прекрасной улыбки, обнажающей ряд белых зубов. Серые, наполненные страхом глаза, молящие о пощаде со слезинками в уголках, размывающими косметику. Она прекрасна, до сих пор, даже в этом минимализме и ничтожности. Как жаль, что с нею никто, и даже я, не смогу предаться моментам любовной игры.

      Кислота с бульканьем наполняла ванну, попадая на тело, она будоражила уродливые пузыри, унося в неизвестность красоту женского тела, вылив все до последней капли я почувствовал отвращение, противная вонь наполняла маленькую ванную комнату, зажав нос платком я удалился. Кровь до сих пор пульсировала в моих жилах, сложив в мусорные пакеты ее одежду и постельное белье, пришлось перестелить кровать в гостиничное тряпье и замыть капли свернувшейся крови на полу и спинке кровати. Неплохо бы и вздремнуть, подумал я и откинулся на кровать.