Улыбнись, чудовище!. Ксения Александровна Соковикова

уголовник – бывает.

      В этот раз Костя пришел домой, когда дома была только сестра. Она обрадовалась ему – любила старшего брата. «Проходи, будем чай пить», – сказала девушка и пошла в сторону кухни. «А у меня для тебя сюрприз», – услышала Настя голос брата и почувствовала удар. Сильный. Ненавидящий. По голове. Топорик Костя принес с собой. Он шел убивать.

      В больнице нам сказали, что девочка до утра не доживет. К счастью, врачи ошиблись. Не знаю ее дальнейшую судьбу, но очень надеюсь, что с ней все в порядке. Но прежней жизнь уже не будет. Ни для родителей, которые разом чуть не потеряли двоих детей, ни для самих детей, ни для юного следователя. В голове вертелось: как же так.. БРАТ. ТОПОРОМ. УБИВАТЬ.

      Его задержали на следующий день на даче у приятеля. Он все обставил как ограбление: когда сестра перестала подавать признаки жизни, унес ее в ванну, из дома забрал какие-то ценные вещи и притаился. На допросе пояснил, что ревновал родителей к Насте. Ведь он кто – уголовник и неудачник, а она – красавица, умница, идет на медаль. Все надежды мамы и папы были связаны с ней, с ее будущим. А на нем как будто поставили крест: иногда подкармливали и давали денег на жизнь. И он решился на страшный шаг, чтобы остаться в семье единственным сыном. Только КАК он собирался с этим ЖИТЬ?! Сознание отказывалось принимать это все как правду. Для меня, сестры любящего и безмерно любимого старшего брата, это было непостижимо. Топор в руках подонка как будто ударил по самому святому в моем понимании жизни.

      А Я ВСЕ ЛЕТАЛА

      – Ты шутишь, смеешься, а глаза грустные.

      Эту фразу произнес доктор в дневном стационаре психиатрического диспансера, куда меня направили на лечение из госпиталя УВД. Я, действительно, балагурила и острила, сыпала цитатами, стихотворными отрывками и какими-то, как мне казалось очень глубокомысленными изречениями. К этому моменту я уже почти не спала, но чувствовала колоссальный подъем. Бегала практически пешком по всему городу. Если представить это технически, то, как будто, вся энергия крупной электростанции доставалась только мне. Люди раздражали, они казались тупыми и медлительными. Накануне начальник следственного отдела (очень похож на актера Маковецкого), сказал, что устал принимать телефонограммы о том, что его подчиненная отметилась одновременно в разных местах города каким-то порочащим честь мундира происшествием. Ходил слух о том, что я в баре танцевала стриптиз, снимая с себя милицейскую форму. Не стану ничего опровергать или подтверждать – тогда все было возможно.