Когда Люба вышла из душа, Дарина уже была на кухне, отмывала кровь с рук. К Любе снова подобрался приступ тошноты.
– Что с ним?
– Ничего смертельного. Осколок чиркнул, пролетел мимо, задев. Я обработала рану и перевязала. Андрей уже спит. Ты голодна?
– Я не могу есть, трижды тошнило уже. Весь этот ужас перед глазами стоит… Дарина, спасибо, что приняли нас! – она сдерживала слёзы.
– Иначе не могло быть. Давай я заварю тебе чай, станет немного легче.
– Да, спасибо. А вы врач?
– Не совсем, но медицинскую подготовку проходила.
– А кто тогда?
– Проводница.
– А, ясно. Не знала, что проводников учат оказывать медпомощь.
Дарина повернулась спиной, шея немного оголилась. Люба заметила тату – маленький ключик. Его головка изображена в виде солнца, внутри которого витиеватые узоры.
– Вас с Матвеем тоже нужно осмотреть, вы исцарапаны. Стёкла? – продолжила хозяйка.
– Да.
Мелкие капельки чая упали на скатерть, оттого, что у Любы снова затряслись руки.
– Машина?
– Автобус.
– Кто-то есть ещё?
– В… в жив… вых нет.
– Ясно. Люба, посмотри на меня. Они уже дома. А ты здесь. Дышишь, слышишь, пьёшь чай. Обними себя.
Смысл слов не доходил до неё, но почему-то стало спокойнее. Она смогла поднести чашку к губам.
В дверном проёме появилась голова Матвея.
– Дарина, куда повесить вещи?
– Сложи в таз, я вынесу на улицу. Иди выпей чаю с нами.
– Спасибо, я не хочу пока.
Люба допила чай и пошла в комнату, где спал Андрей. Она включила ночник. Похоже, когда-то здесь была детская. В комнате стояли две кровати. На одной, открыв рот, спал Андрей. В открытое окно врывался прохладный ночной воздух, шумели сверчки. Им всё равно, хоть мир, хоть война. Они знают свой шесток и продолжают делать своё дело, из года в год исполняя саундтрек лета. Слушая их понимаешь, что ты ещё здесь. Вот о чём говорила Дарина. Люба попыталась обхватить себя руками. Зевнула и легла на кровать. Хотелось укрыться одеялом с головой, чтобы защитить себя от мира, скрючившего костлявые пальцы над её головой. «На новом месте, приснись жених невесте» – прошептала по привычке и уснула.
Она уже не слышала, как вошёл Матвей. Не чувствовала его пристального взгляда, въедающегося в лицо.
Он никак не мог уснуть. Так бывает, когда сильно устал и перенервничал. В соседней комнате гулко открылась дверь. Заскрипели половые доски, послышались шаги.
– Искатели? – шёпотом спросил девичий голос.
– Да, но они ещё не знают, что они Искатели. У души нюх острее, она раньше ведёт, чем ум, – ответила Дарина.
– Сколько их?
– Трое, как и ждали.
– Они надолго?
– Пока не найдут. Тебе лучше?
– Да, немного.
– В заварнике сон-чай, заваривала для них. Если хочешь – выпей тоже, лучше уснёшь.
– Сегодня ночь особенная.
– Ага, самая короткая