– Откуда ты меня знаешь, дитя? – не скрывая любопытства, спросил великий маг.
– Вас знают все, господин. Я не имела удовольствия встречаться с вами ранее, – с застенчивой улыбкой ответила девушка.
Дворец был великолепен. Огромный, но пропорциональный, развёрнутый так, чтобы из окон открывался вид на академию на юге и порт на западе. С белых стен смотрели три ряда узких окон. Местами тронутый багрянцем плющ обвивал оконные проёмы внутренней части дворца. Под непрекращающимся дождём и под игривыми солнечными лучами листья блестели как полированные, словно являя собой рукотворный элемент декора.
Широкая гранитная лестница вела к солидным двойным с богатой отделкой и бронзовым дверным молотком.
Поднявшись по ступеням вслед за девушкой, гости вошли в большой холл. Пол был выложен красным камнем, а стены производили впечатление не тронутых людьми и временем. Скорее внутреннее пространство напоминало грот. Складывалось ощущение, что, войдя во дворец, они очутились в пещере. Удивляло то, что огромное сумрачное пространство не угнетало, а завораживало.
Величественное изваяние в центре зала привлекло внимание гостей своей удивительной реалистичностью – это было огромное многовековое дерево, выполненное в бронзе. Рядом уютно расположилась кованая скамья, одиноко примостившаяся у могучего ствола, в лишённом мебели пространстве.
– Императрица примет вас, ожидайте, – сообщила девушка и поспешила удалиться.
– Ну что ж, дворец великолепен! Но меня удивляет, что ни стражи, ни прислуги нигде нет, – словно размышляя вслух, проговорил Халфас и продолжил: – Всё это очень странно.
– Холл изумителен… – рассеянно подтвердила Ронове.
– Да, но во внутреннем дворе сад запущен. – Старик блеснул глазами.
– Просто природе дано больше воли, только и всего… – попыталась возразить Ронове.
– Всё заросло! – настаивал великий маг.
– О чём ты говоришь? – не скрывая непонимания, спросила Ронове.
– Плющ… Всё это очень тревожно, странно, что-то не так…
– Не вижу ничего странного, – утомлённо протянула Ронове, сделав неуверенный шаг к дереву.
– И петли на воротах заржавели, – упрямо твердил Халфас. – Там давным-давно никто не ходил. Говорю тебе, родная, что-то здесь не так.
Позади послышался женский голос, тихий, немного хриплый и спокойный.
– Жаль, что у вас сложилось такое впечатление.
Оба круто развернулись. Стоявшей у двери женщиной оказалась сама Дилия. Густые светлые волосы были уложены в причёску, из которой настойчиво выбивались упрямые пряди. Свободный балахон цвета слоновой кости производил впечатление наскоро накинутой на тело несвежей простыни. Но сильнее всего поражали её отстранённое приветствие и какой-то незнакомый, чужой голос.
Окинув беглым взглядом своих гостей, Дилия шагнула к ним, изобразив на редкость дежурную улыбку.
– Ты,